Первый полк все теснее взаимодействовал с флотом, что требовало знания военно-морского искусства. Борзов и его летчики часто бывали на боевых кораблях Краснознаменного Балтийского флота и судах вспомогательного флота. И к летчикам приезжал мастер подводных атак Герой Советского Союза Ф.Г. Вершинин, который рассказал о тактике подводных лодок и о боевой практике подводных сил Балтфлота.
Командира во всех начинаниях поддержал заместитель по политчасти Григорий Захарович Оганезов, который вернулся в полк, когда погиб в боевом полете батальонный комиссар Н. П. Бушихин. Вместе с парторгом Николаем Букиным Григорий Захарович направлял усилия на укрепление боеготовности, повышение организованности и дисциплины. Регулярно проводились партийные и комсомольские собрания, а если обстановка не позволяла, то собирался партийно-комсомольский актив. Подводились итоги боевой работы, обсуждалась деятельность каждого члена ВКП(б) и ВЛКСМ.
Коммунисты заботились о продолжении боевых традиций, пропагандировали их, добивались, чтобы подвиги ветеранов служили примером для молодежи. Партийно-" политическая работа эффективно содействовала выполнению новых сложных задач, поставленных перед гвардейцами.
Война шла третий год. Третий год участвовал в боях гвардии майор Борзов. Теперь открылась новая страница и в войне и в его боевой жизни. На смену морским эпизодам пришла настоящая война на море. Поле боя с побережья перешло на глубинные квадраты Балтики.
Октябрь сорок третьего отличался крайне неустойчивой погодой. Туманы над морем еще более затрудняли действия торпедоносцев. Но обстановка требовала усиления ударов по вражескому флоту. И какой бы ни была погода, воздушные крейсеры поднимались в воздух сразу после получения боевой задачи. В один из дней я летел воздушным стрелком в составе экипажа Вадима Евграфова и Виктора Бударагина. Скрываясь от фашистских береговых постов наблюдения, ДБ уходил все дальше от Ленинграда. Виктор точно привел самолет к отдаленной военно-морской базе, а затем вышел на боевой курс — к хранилищу горючего. Прицельно сброшены бомбы, над берегом и морем полыхнуло пламя. Яркий огонь высветил базу, корабли. В эту минуту ДБ схватили прожекторы, открыли огонь зенитные батареи. Снаряды рвались близко…
Вот так же 22 февраля сорок третьего схватили про-, векторы ДБ летчика комиссара полка Николая Павловича Бушихина. Огонь угрожающе приближался. Ни вправо, ни влево и тем более вперед, в район Таллинской военно-морской базы, пройти не было никакой возможности. А отказаться от намеченного — не в характере экипажа, в котором все коммунисты. Бушихин, сменивший переведенного с повышением в политотдел Оганезова, в партии с двадцать восьмого года. Штурман Алексей Глядеев — член партии с сорок первого. Стрелку-радисту Ивану Рудакову накануне этого боевого вылета начальник политотдела вручил партбилет, а воздушному стрелку Виктору Алексееву кандидатскую карточку. Комиссар был старше всех в полку по возрасту, летал давно. Бывалым штурманом слыл Глядеев. А Ивана Рудакова после берлинской эпопеи считали лучшим стрелком-радистом и уважительно называли Иваном Ивановичем. Самым молодым в экипаже был Алексеев. В полку он оказался как бы случайно. Однажды в полк прибыла из Ленинграда эстрадная бригада. В ее составе выступал улыбчивый юноша — аккордеонист Витя Алексеев. Парню не было и восемнадцати. Играл он замечательно, и Преображенский, сам игравший на баяне, в знак признательности повел Витю к самолетам, залез с ним в кабину, показал приборы, управление, оружие. Алексеев попросил:
