— Вы послали на Балтику самолеты с изношенными моторами, — недовольно сказал Сталин генералу Жигареву.
— Это лучшее, что мы имеем, — ответил командующий ВВС.
— Но они не могут взлетать при максимальной нагрузке.
Жигарев промолчал. Сталин остановился перед Жаворонковым:
— Как воюют летчики Балтфлота?
Вопрос вернул Жаворонкову обычное состояние уверенности. Без каких-либо записей он всегда мог нарисовать точную картину, сложившуюся на любом театре военных действий. Удивительная память позволяла генералу помнить не только положение в общем, но и конкретно по всем полкам, введенным в бой. Он не по наградным листам, а в деле знал каждого командира полка, каждого комиссара, многих начальников штабов, штурманов и инженеров.
Сталин, не перебивая, слушал. Чуть наклонив голову, он смотрел на карту, прикрепленную поверх другой почти на всю стену. Жаворонков рассказывал о летчиках Эзеля, Ханко, Таллина и Ленинграда, о действиях тридцати пяти экипажей первого полка, оставшихся в Беззаботном.
— Какова их главная задача? — спросил Сталин.
— Бороться с танками противника, — доложил Семен Федорович.
Верховный главнокомандующий спросил, велики ли потери.
— Потери не только в боевых полетах, товарищ Сталин, — ответил генерал. — Фашисты бомбят аэродромы. В Копорье на рассвете подверглись бомбардировке линейки для стоянки самолетов и служебные постройки, где спал личный состав.
— А что делали истребители?
— Их слишком мало, чтобы всюду поспеть.
Нет ли угрозы самолетам на Эзеле?
Жаворонков рассказал о бомбардировках и штурмовках Кагула и Асте.
— Смотрите, вы лично отвечаете там за все. Сталин посмотрел поочередно на Кузнецова и Жаворонкова, и было неясно, к кому именно относится предупреждение. И новый вопрос:
— Каков резерв бензина при полете на Берлин и обратно на Эзель?
— Минут двадцать, пожалуй.
— Двадцать? — озабоченно переспросил Сталин. — И большая часть пути над морем?
— Да, товарищ Сталин.
— А если бомбардировщик подбит? Ведь на плаву QH держаться не сможет.
Это он сказал скорее самому себе, а не Жаворонкову.
— Флот окажет помощь, — сказал Жаворонков.
— Мы продумали это, — подтвердил Кузнецов.
— Я думаю, вам самому надо повести самолеты на Берлин, — сказал Верховный Главнокомандующий, обращаясь к Жаворонкову.
Тот объяснил, что очень хотел бы лично вести группу на Берлин, но не имеет опыта полетов на этом типе самолетов.
— Кого вы оставили за себя?
— Командира полка полковника Преображенского, — доложил Семен Федорович. — Справляется?
