– Жена, – сказал он и протянул руку к вуали, закрывавшей ее лицо, – теперь ты моя. – В его голосе послышались резкие нотки.
У нее подогнулись колени, когда он поднял вуаль, но кинжал, спрятанный на груди, уткнулся в кожу, придав ей силы. Если только у него нет клыков, она как-нибудь переживет его поцелуй.
Мужчина взял ее за подбородок и приблизил к себе ее лицо.
Бренна нахмурилась. Он не спешил ее целовать – сначала внимательно оглядел лицо. Его взгляд остановился на шраме на щеке.
Бренна подумала, что он, возможно, уже заметил ее шрам, но шлем помешал ему лучше рассмотреть его. А теперь он задумается, зачем его заставили жениться на такой уродине. Ха! Так ему и надо.
– Поторопись, и мы покончим с этим, муженек, – насмешливым тоном сказала она.
Может, сорвать к черту эту вуаль и пусть он увидит, на ком женился? Может, удерет, как лорд Брайс?
Это было бы, конечно, очень хорошо, но ведь ей нужно остаться с ним наедине и чтобы он не был вооружен. И тогда она сумеет убить его.
– Мне сказали, что ты привлекательна, – заявил Джеймс.
Эта фраза неожиданно ранила ее.
– Как видишь, это не так.
Бренна смотрела на него в упор. Разумеется, такой красавец ожидал, что его жена тоже будет привлекательна.
Монтгомери потрогал шрам, и ей еще больше захотелось убить его. Да, она его убьет и получит от этого удовольствие. Не секрет, что она не слишком привлекательпа, но стоять перед этим красавцем и видеть, как он рассматривает ее изуродованное шрамом лицо, было мучительно.
– Я же сказала, что незачем целоваться, – с трудом произнесла она.
Н о он схватил ее за подбородок и приблизил к себе ее лицо. В его глазах промелькнул интерес.
Ее окатила волна нестерпимого жара. Она много раз видела подобные взгляды. Но они всегда были обращены на Гвинет. И на служанок. И даже на Адаль.
Но на нее еще ни разу никто так не смотрел. У Бренны перехватило дыхание. Так вот, значит, что испытываешь, когда ты желанна. Когда тебя хотят. От этого может закружиться голова.
Он продолжал смотреть. Между его бровей залегла глубокая складка.
– Умоляй меня поцеловать тебя, пленница-жена. – Его голос был хриплым, а тон повелительным.
Зачарованная, она уже открыла рот, чтобы повиноваться, но потом вдруг поняла: интерес в его глазах вовсе не означал, что его охватило желание. Ему надо было запугать ее, покорить, подчинить своей воле.
Вот дьявол! Как бы ни закончился этот день, она никогда не станет его рабыней.
– Я ни о чем не стану тебя умолять, варвар. Ни теперь и никогда.
