— Вы?! — удивленно взметнулись брови посла.
— Это займет несколько секунд.
— Это неизлечимо.
— У вас банальное вздутие сухожилия. Ничего страшного.
Рука посла была крепко прижата к столу цепкими сильными пальцами фехтовальщика. Ив Кастилье с интересом наблюдал за уверенными действиями невольницы. На глаза барона легла черная повязка, а в воздух взлетела увесистая книга — свод законов королевства Франции. Звонкий хлопок, вскрик и опухоль волшебным образом исчезла.
— Мадмуазель, вас послало само провидение!
Барон не сдерживал переполнявших его чувств, нежно поглаживая исцелившуюся кисть и изумленно взирая на девушку.
— Не знала, что провидение кривоного и ходит в овчинных малахаях.
Девушка невозмутимо уселась на диван, подложив под бок подушку из красной бархатной чатмы. Колдовской взгляд манил и страшил. Посол зябко поежился и растянул тонкие губы в усмешке, показывая, что невеселая шутка оценена по достоинству. Церемонно склонив голову, он произнес со всевозможной учтивостью:
— Приглашаю вас воспользоваться моим гостеприимством.
Невольница спокойно выдержала выразительный взгляд и негромко ответила:
— Хочу предупредить вас, месье. Если вы позволите себе непристойные вольности, это очень сильно не понравится тому, кто скоро придет за мной.
— Для этого ему придется пройти через всю Османскую империю.
Фраза прозвучала резко — барон разозлился на самого себя и дерзкую одалиску. Тонкие пальцы девушки небрежно щелкнули, заостряя внимание, а тихий ответ мурашками пробежался по коже внезапно вздрогнувших мужчин:
— Если потребуется, он просто сотрет ее с лица земли. Вместе с благословенной Францией.
Потемневший от времени стол из крепкого дуба был заставлен нехитрой снедью: кулеш, галушки с салом, загребы грубого помола и локшина. Мутная четвертная бутыль с вареной, заткнутая кукурузным початком, сиротливо ожидала начала трапезы. Поредевший казачий десяток правил печальную тризну по погибшим товарищам. Ждали Криву.
— Батько, атаманские охоронцы Нестору голову пробили!
— Живий? — вскинулся старый Метелица.
Посланный за припозднившимся десятником Путша неопределенно пожал плечами и судорожно потер побелевший от ярости сабельный шрам.
— Чия провина?
Запорожцы молча переглянулись — можно было и не спрашивать. Зарождающийся бунт куренной атаман пресек на корню, выкатив на кош из запасника пять указных бочек с молодым вином и по три ковша горилки на каждый десяток. К заходу солнца Незамаевский полк пребывал в прекрасном расположении духа и искал развлечений. Кулачные бои — шалаш на шалаш — в списке казацких забав шли на первом месте.
