Кот метнулся, и быстро подал Фоме два чистых стакана. Фома зачерпнул этого коктейля из ванной. В стакане плавали остатки разварившейся вермишели. Разбухшие вермишеленки напоминали белых опарышей. Мутная вода была подернута сверху блестящими капельками жира, который переливался всеми цветами радуги на свету. Фома медленно стал подносить стакан к лицу Иисуса, но, передумав, остановил руку со стаканом перед лицом Рыжего.
- Пей. Пей, я сказал, - с угрозой прищурив глаза, проговорил Фома.
Рыжий испуганно-плаксивым взглядом метался по лицам старослужащих, не веря, что такое возможно, не понимая, что же он такого натворил, и за что его так. Стараясь хоть в ком то уловить , узнать , понять, что это шутка, сейчас все расхохочутся, хлопнут его по плечу и разойдутся.
- Пей, - удар кулаком в спину отрезвил и вернул в реальность, с ним совсем не шутили.
- Пей, чмо, - еще пара ударов развеяли всякие сомнения. После каждого удара тело Рыжего подпрыгивало и содрогалось в конвульсиях. Так бывает, когда ждешь звонка. Ты знаешь, что тебе должны позвонить, что вот, вот сейчас раздастся звонок. Но этот звонок бывает всегда неожиданно, и ты просто вздрагиваешь от его трели. Рыжый ждал, что его ударят. И даже не сам удар подкидывал его тело, а ожидание его. Нервы, которые были совсем на пределе, управляли им, а не разум.
- Ребята, я не могу, я не могу это пить, - голос подвел Рыжего, слетел на фальцет и захлебнулся где-то в горле. Слезы , уже не стыдясь бежали по лицу, капельки догоняли друг друга.
- Можешь, ты еще и не то сможешь, - еще один удар заставил Рыжего взять стакан в руки. Кое-как разжав зубы, он влил в себя эту смесь, этот странный коктейль, и сразу же прикрыл рукой рот, рванулся к выходу. Его рвало. Под общий хохот, под улюлюканье он скрылся из кухни. Иисус презрительно смотрел на все происходящее. Всего его просто выворачивало наизнанку, будто это не Рыжий, а он пил эту дрянь. Страх почему-то ушел, осталась только безразличие и злоба. На кого? Он не знал, на кого, может быть он понял в это мгновение, что собственно особой вины в развлечении, в таком развлечении, нет этих ребят.
Но спектакль надо было продолжать, наступал бенефис Иисуса.
- Тэперь ты,- Биджо услужливо протягивал ему стакан.
- Этот себя с первого дня выше всех поставил, все кругом чмори, один он человек, пахать отказывается, - подливал масло в огонь Кот.
- А мы его сейчас немного на землю опустим, что б знал, кто здесь люди, а кто слоны, а то и совсем до дембеля чмом ходить будет, - проговорил хохотнув, Фома.
