А дальше? Что дальше? Неужели я намеревалась перелететь с разбегу почти пятьдесят метров рифовых нагромождений? Как не разгоняйся, а твой, сестра, конец, будет таков, что не захочется с тобой под венец…
Да, собиралась!!! Я действительно собиралась пролететь это расстояние! Но… отдавшись урагану! Будто любимому мужчине, бросившись с размаху в его объятия… Он-то, ураган, никуда не делся! Он срывал в воздух дома и нес булыжники, как пушинки!
А что такое для урагана я? Та же пушинка! И те тридцать метров свободного полета со скалы в море вниз, при урагане превращались в добрых сотню метров горизонтально… Тем же инстинктом, которым я знала еще до выстрела, куда полетит стрела или куда ударит отскочивший камень; или как разлетятся детские шарики при щелчке, я знала точку, куда донесет меня этот ураган. Впрочем, она непрерывно блуждала, в зависимости от силы ветра…
В большинстве вероятных случаев эта точка уже была за зоной рифов!
А в худшем…
А в худшем у меня будет время для молитвы…
Я буду смеяться перед смертью — я унесла с собой врага!
Почему-то когда взгляд мой снова попал на окна моей темницы, я взвилась от возмущения…
Но было не до этого. С ураганом случилось форменное безумие. Он стал бушевать так, что мне стало не до посторонних мыслей. Чудовищные шквалы вжимали меня в скалу, то бросали в полет…
Мимо проносились камни и куски стен, и приходилось уворачиваться еще и от них.
Хорошо еще, что большую часть пронесло мимо или сдуло в пропасть. Будь я в комнате, я бы уже была мертва. Ветер полностью сорвал тот выносной этаж, будто вырвал дом из земли. В такой мешанине, которую я наблюдала краем глаза в стороне, выжить было бы нелепо…
Нет, я не была бессердечным и не сострадательным к чужой беде чудовищем. Я посочувствовала их трагедии. Я была обыкновенным смертником, как раз делавшим бешеный поворот и на всей скорости выходившая на прямую прыжка, где путь кончался обрывом. Ноги мои работали как бешенные, но с чудовищной ювелирной точностью и мощью. Ибо на этой последней стадии любой срыв ноги, скольжение, проскок — и я кончила бы свои дни на камнях. Сознание мое словно впивалось в местность, вычленяя стойкие точки, куда бы ступить. Расчет должен был быть абсолютным. Ошибка не прощалась. Права на слабость или неточность не было.
Напряжение было бешенное. Я словно бежала по самой грани смерти… Но мной трепала эйфория и волосы мои развевал ветер…
Слава Богу, что я, сколько могла, изучила скалу, так что видела ее в уме как живую, и теперь ясно представляла себе, даже не задумываясь, где нахожусь.
