В комнате повисла задумчивая тишина. Было слышно лишь тихое посапывание уснувшего Фидии, и размеренное тиканье часов, плавающих высоко под потолком комнаты. Часы были помещены в хрустальныё шар, и, благодаря какому то волшебству, их циферблат можно было увидеть из любой точки комнаты.
Минутой позже, молчание нарушил Аив. Он как раз заканчивал рисовать бурого воламанна – жуткую помесь жирафа и собаки.
– Если честно, то я не совсем понимаю: от чего весь переполох? По-моему, это ему решать, как прожить свою жизнь. Если хочет, то пускай учится, а не хочет…
Аив пожал плечами.
– А если не хочет, то пускай остаётся неучем.
По комнате прокатился удивлённый шепот, а Шелер оторопело уставился на учителя физкультуры, отказываясь верить своим ушам. А потом он вдруг со всей силы хлопнул ладонями по столу, вновь разбудив бедного Фиди. Учителя разом вздрогнули, а зоопарк Аива рассыпался сотнями разноцветных искр. Сам Аив, скинул ноги со стола, и испуганно уставился на Шелера. Он опасался, что его сейчас превратят в какую-нибудь мерзость. В Академии (да и далеко за её пределами) знали, что Шелер могучий волшебник. А вот на что он способен в порыве гнева, не ведал никто.
Но, применять магии, директор не стал. Он медленно прошелся по комнате, не спуская гневного взгляда с Аива, и тихо проговорил:
– А вы, как я заметил, вообще к Раусу относитесь слишком уж лояльно! Как будто он – самый преуспевающий ученик в Академии! Вы, прямо, светитесь симпатией к этому мальчику!
Шелер вопросительно склонил голову, ожидая оправданий. А Аив пожал плечами и, тщательно подбирая слова, промямлил:
– Но – о… По моему предмету он действительно самый первый в классе. Он… довольно развит… физически. И к тому же, я одинаково отношусь ко всем ученикам. У меня нет любимчиков…
– По-до-жди-те! – протянул Одей, замахав указательным пальцем над головой. – Помнится, совсем недавно, я заглянул к вам в спортзал, чтоб посмотреть, как занимается мой класс! И что я там увидел?!
Аив пожал плечами, а Одей повернулся к Шелеру и сообщил:
– По среди зала, на перекладине турника, болталась заплаканная Марлидорина, а по кругу бегал весь класс, еле передвигая ногами! А этот "любитель" детей, стоял возле турника и орал на бедняжку: "Учти, девочка! Класс бегает из-за тебя! И он будет бегать до тех пор, пока ты не подтянешься ещё пять раз!"
Вновь повернувшись Аиву, Одей так грозно сверкнул на него глазами, что у того на столе вспыхнул огнём подставка с карандашами. И, даже, не обратив на это внимания, он спросил:
