— И что же мы будем делать? О чем вы собираетесь с ним разговаривать? — занервничал Ол.
— Ну, я попрошу, что бы он тебя не сильно драл и приглядывал хорошенько. Не давал пить и не выпускал на улицу. А через годик, мы за тобой приедем…,- начал пугать я его.
— Что?! Я думал, вы меня спасать будете! — закричал он, побледнев, и мне показалось, что он сейчас заплачет.
— А зачем ты нам, такой алкаш нужен сейчас? Папа не будит в восторге от увиденного. Не хочется расстраивать его перед смертью, — притворно и с усмешкой, гнул я свою линию.
— Я исправлюсь, честно! Только помогите мне! — канючил алкашонок, с глазами, полными преданности.
— Посмотрим, как ты будишь себя вести. Слушай и запоминай: Мы сейчас спустимся, ты молчишь как рыба, разговариваем только мы. Чтобы ты не услышал, перечить нам не будешь. Понял? — посмотрел я на него.
Он только закивал головой. Видимо решил начать молчать прямо с этой секунды.
Когда мы спустились вниз, я заметил, что несколько человек приподнялись со своих мест и, не отрываясь, смотрели на нас.
— Нам нужно поговорить со Зведой! — крикнула я им.
Вперед вышел низкий, толстый мужичек с огромной проплешиной на голове. Он выглядел весьма нелепо, в кафтане на размер меньше и штанах, а-ля "мама я выросла".
— Я вас слушаю, — нагло бросил нам толстяк.
— Нам надо поговорить о карточном долге нашего брата, — строго и с достоинством сказал я.
— Присаживайся, — он жестом согнал со стула одного из охранников, — так о чем именно пойдет речь?
— Я хотел бы выкупить у тебя своего брата Ола. Нам срочно необходимо быть в другом городе. Скажи цену и через пять минут деньги будут на столе, — перешел я в наступление.
— В деньгах я нуждаюсь меньше всего, — сказал он нахально, — а вот рабочей силы у меня мало. Видите ли, у меня семнадцать рудников и работают на них триста четыре человека, а нужно по крайне мере пятьсот. Сколько бы я не приглашал к себе людей все они через месяц либо убегали, либо умирали. Да, я не спорю работать у меня трудно, но и плачу я не плохо. Только вот какой алкаш выдержит пять дней без бутылки? Вот и приходится искать более или менее молодых и здоровых, еще не окончательно потерявшихся в этой жизни. Я бы даже сказал, что я даю им вторую попытку, — говорил рабовладелец, то и дело, отпивая пиво из огромной кружки. Лицо у него при этом было, как у ангела.
Похоже, он и вправду верит, в то, что делает хорошее дело.
— Что мы можем предложить вам в обмен на этого работника? — указал я пальцем, на Ола.
