Нуурлак сам плеснул себе еще вина и осушил кубок.
— Меня мучает жажда, — пробурчал он. Аль-Зафар прикусил губу.
Нуурлак обладал ярлыком на княжение и некоторой суммой в банках Султанапура. Он был полезен аль-Зафару первое время — потому что превращал предводителя разбойников в княжеского воеводу.
Но аль-Зафар слишком поздно понял, что связался с больным на голову мясником, дуреющим от крови. Вместо того чтобы укрепить княжество, Нуурлак занимался бессмысленным обдиранием декхан и еженедельно услаждал свой взор зрелищем пыток и казней.
Аль-Зафару было тесно. Ему хотелось громкой славы, блестящих походов, завоеванных крепостей… В этом случае он, конечно, собрал бы большую армию, а нукеров оставил в качестве личной охраны. Но Нуурлак только рассуждал о своем желании править Тураном и ничего не предпринимал для этого.
Несколько дней назад князек сам пригласил свою судьбу, поведав аль-Зафару слова султана. И воевода решил убрать глупца с княжеского трона. После этого, при помощи некоторых поблажек, он заставит местных жителей признать его хакимом. А уж потом…
Но проклятый Нуурлак пьет и пьет отраву. Придется, скорее всего, зарезать его…
* * *
Увидев в дверном проеме фигуру, закутанную в черное, Зулия заплакала.
— Меня уже били по пяткам сегодня, теперь только послезавтра… — забормотала она, отползая в угол. Услышав это, нукер схватился за грудь, пошатнулся, а потом сделал то, чего никогда бы не сделал настоящий нукер, — раскрыл свое лицо. Зулия так изумилась, что перестала плакать.
Вошедший был светловолос, бледнокож и сероглаз. Глотнув воздуха, он заговорил с заметным акцентом:
— Я от твоего отца. Нам нужно бежать.
— Мне не встать на ноги, — сказала Зулия. — Все равно бежать некуда. Нас догонят или мы умрем в песках.
Светловолосый подошел к ней и сел рядом на пол.
— Я Риго, — назвался он. — Я из другой страны. Я помогу тебе, поверь. Все будет теперь по-другому.
— Разве Нуурлак больше не властен над нами? Разве ты — могучий воин, и у тебя есть свои нукеры? Уходи и оставь меня. Я уже привыкла ждать смерти.
Бритуниец нерешительным движением коснулся ее головы. Он хотел погладить ей волосы, но ему стало неловко.
— Я вовсе не могучий воин, — признался он. — И вообще, я пришел сюда за чужим сокровищем. Но уйти и оставить тебя я не могу. Мы выберемся. Ты совсем не можешь встать? Зулия покачала головой.
Риго поднялся и посмотрел в окно. Со двора доносились возбужденные голоса. Уловив несколько слов, он нахмурился, снял с плеча арбалет и снова приблизился к девушке, простертой на камышовой подстилке.
