Возможно, моё «перевоплощение» и привело бы к желаемому успеху. Зинка посмотрела на меня, и её лицо стало расплываться в совершенно невинной улыбке, как у продавца при неожиданном появлении ревизора. Но всё впечатление испортил Мишаня. Увидев меня, он сказал:
— О! Юра, привет!
— Виделись, — ответил я.
— Ах, Юра-а-а?! — проверещала Зинка, и принялась бить Мишаню свободной рукой, причитая: — Ещё один дружок-пьяница!!!
После таких слов оправдываться я не стал. И объяснить что-то Зинке было уже невозможно, да, собственно, и не нужно. Знал я только одно: Мишаню надо вытаскивать, а дальше сами разберёмся. Вытаскивать, но как?
Вдруг, с криком: «Всем оставаться на своих местах!», в магазин ворвалось два милиционера с резиновыми дубинками — «демократизаторами» в руках. Они ловко пробрались к прилавку. Пару раз для профилактики съездили дубинками Мишане по спине, и выволокли его из магазина.
Зинка приняла победную стойку, расправила грудь и гордо подняла голову, в ожидании давать показания представителям правоохранительных органов. Народ толпился в магазине кто, ожидая продолжения, а кто просто выполнял команду — «оставаться на своих местах». Ну, народ пока у нас такой: сказали стоять — стоит.
Милиционеры назад всё никак не возвращались, и я, слегка подтолкнув Витька, сказал:
— Пошли!
— Куда? — тупо спросил он.
— Туда! — копируя его голос и интонацию, я указал на входную дверь.
— Я это… нельзя! — он испуганно расширил глаза.
— Пошли! — я двинулся к выходу.
Витёк засеменил за мной. Мы вышли из гастронома. Солнце светило ярко, даже в первый момент слегка ослепив глаза. Я огляделся по сторонам, но нигде так и не увидел ни Мишани, ни милиции.
— О! — удивился Витёк: — Ни ментов, ни «ментовоза».
— Что? — не понял я.
— Я это… мусора уехали, — ответил Витёк.
— Да, уехали. Но что-то не так…
— Что? — перебил меня Витёк.
— Странно это. Друга твоего забрали и уехали, ничего не выяснив при этом.
— Я это… да!
Я ещё раз огляделся вокруг, но милиции так и не увидел. В глаза бросилось только одно, как, предварительно осторожно выглядывая из двери гастронома, стали расходиться люди.
— Слушай, Витёк, что делать будем?
— Я это… ну… по сто грамм? — неуверенно спросил он.
— Блин, у тебя одно на уме! Мишаню где искать?
Витёк неопределённо пожал плечами.
— Ладно. Пойдём людей расспросим, что же тут произошло?
Витёк смотрел на меня и ничего не говорил.
— Идём, — я кивнул головой в сторону, гастронома.
— Я это…
— Молодой человек! — не обращая внимания на глубокую мысль Витька, я окликнул, примерно двадцатилетнего парня, только что вышедшего из дверей магазина.
