— Что с тобой, дорогая? Ты не больна? Извини, Вероника, в последнее время я немного забросил тебя. Не представляешь, сколько времени отнимают эти покойники. Ведь мы уже оба в годах. На будущий год поедем к морю. Может, кто-то и сумеет заменить меня на эти несколько дней.
— А может, когда тебя здесь не будет, люди перестанут умирать, — отозвалась Вероника с улыбкой.
— Уж нет ли в ее словах иронии? — подумал Виктор, подозрительно изучая выражение ее лица. Нет, решил он, в ее улыбке нет и следа иронии. И все-таки в ней есть что-то тревожное, более тревожное, чем ирония.
— Ты что так глупо скалишься? — коротко и отрывисто вскричал Виктор, словно щелкнул кнутом. Но на сей раз лев уже не проскочил сквозь горящий обруч.
На лице Виктора мелькнул испуг: в Вероникиной улыбке отражалась победная самоуверенность, замешанная на презрении. Виктору показалось, что он задыхается; трясущимися руками он освободил галстук и скрипучим голосом пропищал: — Вероника, если хочешь… я думал об этом… ты чувствуешь себя одинокой… я даже подумал, что мы могли бы купить… пса или лучше кошку…
— Спасибо, Виктор, ты действительно удивительно добр, но скажи… ты мог бы написать что-нибудь, кроме некролога?
— Что именно?
— Торжественную речь по случаю рождения ребенка.
— Это не мой профиль, — отрезал Виктор, затрясясь всем телом от отвращения. — Послушай! Надеюсь, ты не хочешь сказать, что…
Вероника кивнула: — Я была у врача. Виктор, я буду матерью!
— Исключено! В таком разе я был бы отцом. Но такой безответственности я никогда не мог допустить!
— Не беспокойся, Виктор, отцом ты не будешь.
Виктор побледнел, долго смотрел перед собой пустым, невидящим взглядом, потом закрыл искаженное ненавистью лицо руками и тяжело опустился в кресло.
— Ккак? Тты ббыла мне невверна? — Внезапный шок разом перечеркнул результат многолетних упражнений с камешками под языком, когда он готовил себя к карьере надгробного ритора — к нему вернулось заикание.
Вероника подошла к нему и мягко положила руку ему на плечо. — Нет, нет, Виктор, я не была неверна тебе. — И мечтательным голосом добавила: — Думаю, это был сквозняк.
Виктор вскочил с кресла и, не раздумывая, влепил ей пощечину. — Что? Сквозняк? Змея подколодная, не хочешь ли ты убедить меня, что тебя оплодотворил сквозняк? — Вероника поглядела на него с благосклонным сочувствием и снова утвердительно кивнула: — Сквозняк. Определенно это был сквозняк. Знаешь, Виктор, всё это висит в воздухе.
