В том, что она сказала, было много правды, и Тони смутился. Однако Филиппу было не так-то просто запугать.
— Но вы ведь тоже его не любили? — ласково промурлыкала она. — Вы тоже использовали его для своих целей. Или хотели использовать.
Вера посерела от злости.
— Как вы смеете так со мной разговаривать? Я любила Амоса. Я была его женой.
— Это вы так думаете. — Филиппа, улыбаясь, наносила удар за ударом.
Вера хотела было что-то сказать, но промолчала.
— Я вижу, вы поняли, — улыбнулась Филиппа. — Если Амос был раньше женат и его жена жива, тогда…
— Я никогда не думал, что мы могли принести Амосу вред, — вздохнул Гас. — Мне казалось, мы поступили правильно. Мы не виноваты в его амнезии. Но писать романы все же лучше, чем мыть полы. Я не хочу сказать, что испытывал к Амосу горячую любовь. Трудно относиться нормально к человеку, который не помнит своего прошлого.
— А мне он нравился, — сказала Мэг. — Правда, я ничего не знала об амнезии. Может быть, поэтому я всегда относилась к нему как к совершенно здоровому человеку. Он был более скрытный, чем большинство людей, и иногда казался таким… таким потерянным… Мне было его жаль. Он вкладывал так много сил в творчество, что их не осталось на жизнь. Казалось, он живет как бы вместо кого-то другого. Наверное, в этом секрет его успеха. Он жил в своих книгах, потоку что у него не было другой жизни, и в нем была та непредубежденность, которая невозможна для нормального человека.
— Вы все подло наживались на его болезни, — бросила Вера. — Вы бы не получили Только денег, будь он здоров.
— У нас были свои расчеты, — торопливо ответил Тони. — Что касается телепрограммы, то рекламное агентство организовал я, и я же проделал всю черновую работу. Я спланировал программу, писал сценарии и честно отрабатывал свою долю.
— А в кино? — настаивала Вера. — Или это вы написали сценарий для «Катамаунта»?
— Нет, но мы с Гасом делали для Амоса гораздо больше, чем для любого другого писателя, так как боялись, что он снова начнет пить. Мы заслужили свою часть в его доходах хотя бы тем, что все время опекали его, отрываясь от своей работы. И потом, он, кажется, не возражал.
— Ну так я возражаю! — заявила Вера. — То, что вы делали для него, вы делали по собственному желанию. Он вас не просил. И деньги он должен был получать на тех же основаниях, что и другие авторы. Сэм Карп сказал, что гонорары Амоса просто смехотворны. Тони Кейн, вы его обирали!
— А раньше у Амоса бывали запои? — спросил Бэзил.
