— Ты хочешь сказать, что эта статейка произвела на тебя впечатление? — Слово «статейка» Гас произнес, вложив в него все свое презрение. — Эммет Эйвери — соперник Мориса Лептона, вот он и хочет сбить с Лептона спесь, потому что тот из кожи вон лезет ради Амоса.
— Какая низость!
— Стоит ли из-за этого волноваться! Амоса критикуют в первый раз, и это пойдет ему на пользу. Писатель обретает прочное положение, только когда какой-нибудь известный критик напишет, что все созданное им гроша ломаного не стоит. Тогда поклонники бросаются на защиту обиженного любимца, и начинается ажиотаж.
— Ты говоришь так, как будто Тони сам отправил рецензию Эйвери в «Трибюн».
— С «Трибюн» это исключено, — сказал Гас. — Но будь у него такая возможность, он бы ею воспользовался.
Минут двадцать в машине царило молчание. Потом Мэг решилась и заговорила опять.
— Гас, — сказала она шепотом.
Гас, не отрываясь, глядел на габаритные огни идущей впереди машины.
— Что? — нетерпеливо спросил он.
— Почему ты так тревожишься за Амоса? У нас ведь есть и другие клиенты.
— Да, но Амос только один. — Гас улучил момент и обогнал машину. Мэг сидела затаив дыхание. — Мне кажется, ты не понимаешь, какую роль в нашем бюджете играет Амос, — продолжил он, когда вырулил снова в правый ряд. — В наше время что агентство, что издательство, как у Тони, находятся в одинаковом положении. Один удачливый автор, из года в год поставляющий бестселлеры, может нас обеспечить, и одна-единственная неудача — погубить. Амос исключительно плодовит. Четыре романа за четыре года. Иной раз я просто дрожу от страха, что он провалится, но пока он поставляет нам не только хлеб с маслом, но и пирог с вареньем. Его фильмы тоже приносят доход. Можешь считать, что это Амос оплачивает нашу квартиру, машину, шмотки, развлечения — все! Без него я смогу заработать не больше двадцати тысяч в год. Теперь вычти налоги и деловые расходы. Что останется? Мэг, мы все поставили на одну карту, и эта карта — Амос Коттл.
— Двадцать тысяч. — Мэг попыталась улыбнуться. — В тысяча девятьсот тридцать третьем году я считала бы, что это очень неплохо.
— Да, но теперешние цены не сравнить с тогдашними, к тому же у нас двое детей. Мы тратим куда больше, а привычка тратить — та же наркомания. Мы уже давно наркоманы. — Гас нахмурился. — Ума не приложу, куда бы нам спровадить Веру.
— Гас…
— Что?
— Мне надо тебе кое-что сказать.
Но Гас не слушал ее. Его мысли сосредоточились на Вере.
