— Ну и зря говорят, — ответил Насреддин. — Ведь одно из двух: или будет дождь, или не будет его. При чем здесь в любом случае аллах?..
— Наш мулла потерял ум от злости, когда увидел тебя, — сообщили как-то Насреддину.
— Как же он ухитрился потерять то, чего у него никогда не было? — рассмеялся ходжа.
В тот же вечер мулла, словно невзначай, встретился на улице с Насреддином и сказал ему, нежно улыбаясь:
— Самое лучшее, о мудрый ходжа, если ты покинешь наши места. Но если ты останешься здесь — пеняй на себя. Мне жаль тебя, о заблудший! — И мулла сочувственно закатил глаза. — Верь мне: никто не знает, что я предупредил тебя о грозящей опасности. Абдулла и судья рассказали мне о ней под большим секретом.
— Легче найти голубого верблюда, чем сострадательного муллу, — ответил Насреддин. — Тот, кто любит свежий ветер, не боится даже урагана. А тот, кто боится ветра, считает, что и все такие же трусы, как он сам. Я никуда не уеду отсюда…
И Насреддин пошел своей дорогой, а мулла — своей. Но с той минуты все чаще и чаще скрещивались их пути…
Богатей Абдулла, тощий судья, который тогда еще Жил в городе, и их друзья придумывали различные ловушки для хитроумного ходжи, измышляли против него различные каверзы.
Мулла знал, что Насреддин не останется в долгу, держался настороженно, но все-таки чуть ли не каждый день попадал ходже на язык.
Однажды, во время сильного дождя, мулла бежал по улице, делая гигантские прыжки, чтобы не промочить в лужах ноги.
Насреддин и его друзья сидели под навесом чайханы.
— О хранилище премудрости и святости, — обратился ходжа к мулле, — почему ты бежишь от даров аллаха?
Мулла в растерянности остановился. Огляделся кругом, ища дары аллаха, но, кроме луж, ничего не увидел.
— Дождь в наших местах — разве это не божий дар? — продолжал Насреддин очень серьезно. — Приличествует ли слуге аллаха убегать от даров того же аллаха? Что подумают правоверные о тебе и об аллахе?
Мулла не нашелся что ответить. А так как на него уже смотрела вся чайхана, то он пошел, невзирая на дождь, медленно и величаво, ступая ногами прямо по лужам.
Тут уж он не только послужил поводом для всеобщего смеха, но и промок до костей, охрип, стал разговаривать лишь шепотом и десять дней не читал проповедей в мечети.
А когда через некоторое время снова пошел дождь, то случилось так, что мулла со своими приспешниками сидел в чайхане, а Насреддин, прыгая через лужи, бежал по улице.
Увидя бегущего под ливнем ходжу, мулла завопил от восторга:
