— Тот, кто будет последним выходить из мечети, и есть твой осел.
— Да отблагодарит тебя великий аллах! — воскликнул Насреддин, взваливая мешок с мукой на спину. — Вы слышали, правоверные, слова нашего достопочтенного муллы?
Слышали, — недоуменно ответили дехкане. — Но неужели ты, ходжа, сам потащишь такую тяжесть? Ведь вот стоит…
Нет, пусть этот неизвестно чей белый ишак останется здесь на мельнице сторожить мой второй мешок, — сказал Насреддин и зашагал по дороге.
— Хорошо ты умеешь таскать тяжести! — засмеялся мулла. — Пожалуй, я бы взял тебя к себе вместо ишака…
И снова удивились все, кто был на мельнице: столь острый обычно на язык Насреддин только крякнул в ответ да зашагал быстрее.
А вечером возле мечети ходжа с уздечкой в руках стал поджидать ишака. Все, кто выходил из мечети, оставались тут же, на площади: интересно ведь было взглянуть, чем кончится эта история.
— Вот идет последний! — говорили Насреддину. — Больше в мечети никого нет. Только мулла…
— Кто бы он ни был, но уж ему от меня не убежать! — отвечал ходжа, позванивая уздечкой.
Конечно, мулла и не подозревал, чем грозила ему его же собственная шутка. И он, довольно посмеиваясь, вышел из мечети, собираясь идти домой.
— А, негодный ишак, — бросился к нему Насреддин, — наконец-то я тебя нашел!
В мгновение ока ходжа взнуздал муллу, вскочил ему на спину и, барабаня пятками по животу, приказал:
— Немедленно скачи на мельницу, отродье шайтана! Там с утра лежит второй мешок с мукой!
— Спасите! — закричал мулла. — Убивают.
— Ничего не поможет тебе, упрямое животное! — кричал Насреддин. — Я тебя изобью до смерти, если ты будешь противиться! Сам достопочтенный мулла надоумил меня в присутствии десятка свидетелей, как тебя найти, длинноухий! Ну, поехали! Или ты плетки захотел?
Мулла понял, что сопротивление принесет побои, и покорился своей участи.
— Только не бей меня! — взмолился он. — И пойдем шагом.
— Хорошо, — милостиво согласился Насреддин. — Но зачем ты поставил вместо себя какого-то белого ишака, а сам исчез?
— Теперь я понимаю, — промямлил мулла, — что сделал ошибку…
И кишлак увидел необычайное зрелище: по улице верхом на взнузданном мулле лихо проскакал Насреддин.
Ребятишки и молодежь бросились следом за ходжой и муллой на мельницу. Там Насреддин снял уздечку с муллы, а мулла бросился к белому ишаку и начал стирать с него мучную пыль.
Когда ишак снова стал темно-серым, мулла, опасливо озираясь на непрошенных свидетелей, сказал ходже:
