Выдержав небольшую паузу, Алиса спросила:
— Вы только что со двора?
— Да, — Фостина Крайль посмотрела на нее с нескрываемым удивлением.
В это время отворилась дверь, выходящая на черную лестницу. В кухню вошла Арлина. В одной руке она несла небольшой чайный поднос.
— Последние полчаса я провела в саду, — сказала Фостина, но с гораздо большим жаром, чем требуется при ответе на такой пустяковый вопрос. — А почему вы спрашиваете меня об этом?
— Просто так… — Одна бровь Алисы изогнулась кверху, а уголок рта задрожал, — верный признак испытываемого недоверия и презрения.
— Мне показалось, что я видела ваше лицо в окне наверху, когда мы с Гизелой шли по дорожке к дому.
Вдруг раздался звон разбитого вдребезги стекла и фарфора. Это из рук Арлины выскользнул поднос. Кухарка в сердцах заорала:
— Разве так трудно следить за тем, что делаешь, Арлина? Разбились еще две чашки. Когда я была девчонкой, то нас специально обучали, как нужно обращаться с китайским фарфором. Ну а вы, молодежь, теперь просто неуклюжи. В чем дело? Опять отвлекает любовь?
Арлина молчала, уставившись на Фостину испуганными глазами.
— Возьми мусорную корзину и веник и убери весь этот ералаш! — решительно сказала кухарка. — Я попрошу миссис Лайтфут вычесть из твоего жалованья стоимость разбитой посуды.
— Позвольте мне заплатить за нее! — вмешалась в разговор Фостина. — В конце концов, это я ее напугала.
Алиса наблюдала за сценой, не скрывая своего живого интереса. Теперь наступил черед вмешаться ей:
— Не глупите, Фостина! Вы ведь ничего такого не сделали! Не так ли, Гизела? — сказала она, повернувшись к своей спутнице.
— Конечно, нет, — неохотно согласилась Гизела. — По крайней мере я лично ничего не заметила.
Такой ответ, вероятно, не понравился Алисе и озадачил ее. Но она больше не произнесла ни единого слова и молчала до тех пор, пока они с Гизелой не оказались наедине в столовой, соединяющей холл с кухней.
— Вы отдаете себе отчет в том, что родители уже забрали из школы пять девочек после начала учебного года?
— Нет. Насколько мне известно, уехали трое, но я не предполагала, что их число значительно больше.
— А две из них уехали отсюда весьма поспешно. — Гизела, повернув голову, внимательно посмотрела на Алису. Свет, вырвавшийся из открытой двери в холле, осветил, словно огнями рампы, ее лицо, блестящие глаза, насмешливые ярко-красные губы, которые расплылись в издевательской, дерзкой улыбке.
— Я хочу кое-что вам сказать, Гизела фон Гогенемс. Если только вы написали своему психиатру что-нибудь о Фостине Крайль, то вам придется сильно пожалеть об этом!
