- Здесь место для козлов! - ответила я, но мой переводчик струхнул и заменил это высказывание каким-то более мягким.
Ладно, говорить можно что угодно, но мою кривую усмешку и насмешливо прищуренные глаза офицер истолковал правильно - я имела его ввиду!
- Он говорит, чтобы ты шла к себе и вышивала.
- Переведи - крестиком на его морде.
- Госпожа Леттлерг! Я такое не переведу! Вы думаете, что говорите?!
- Ага, - адреналин уже ударил по мозгам, и мне стало весело.
Музыкант сжавшись, перевел. В ответ офицер заржал на весь двор.
- Он предлагает вас отшлёпать… или… ну, в общем, он плохо о вас говорит.
- Переведи. Руки у него коротковаты для этого и не только руки.
Смех стих внезапно. Мы стояли как два волка - глаза в глаза, не моргая, кто первым отведет взгляд - нельзя смотреть хищнику в глаза, если только не готов принять его бросок. Коротко кивнув, уже не смеясь, офицер, приглашая, повел рукой, предлагая мне вступить на площадку. Что ж, по крайней мере, разомнусь…
- Что вы делаете, госпожа? - музыкант прижал к груди свою гипертрофированную гитару, будто хотел за ней спрятаться, - Госпожа Леттлерг, одумайтесь!
«Заткнулся бы лучше!» - ненавижу трусов.
Мечи мы выбрали почти одинаковые - он полуторник с прямой гардой, я эсток - не такой длинный, но с более сбалансированным лезвием. Эфес должен быть одноручный, но с моей неширокой ладонью, как раз получался на две мои руки. Гарда немного выходила вперед в виде полумесяцев. Ромбовидный клинок, без желоба жесткости был тусклым с неровными сколами тупого лезвия - тренировочный, но из-за сколов опаснее обычного. При ударе с оттягом можно оставить неглубокую, но рваную рану, зашить которую будет проблематично. В общем - убить нельзя, а покалечить можно.
Мне было интересно, что значат мои техники здесь, в новом мире. Лучше уж попробовать это выяснить в мирной, ну почти мирной, обстановке, чем в бою с десятком солдат, страстно мечтающими тебя убить. Даже если я сейчас проиграю, то кроме презрительного выпинывания меня с тренировочной площадки, ничего страшного не будет. Мало ли - захотела девка повыпендриваться?! Ну, поставили ее на место! Посмеялись всей крепостью и отпустили восвояси - от стыда еще никто не сгорал.
Если он хотел посмеяться над женщиной, то его ждал полный облом. Мне было не привыкать сражаться на Играх. Правда, только на Играх. Но даже там можно было получить деревянным или дюралевым мечом достаточно чувствительно.
Смех из его глаз пропал после первого обмена ударами. Теперь передо мной был боец, серьезно оценивающий своего противника - не важно женщина это или нет.
