* * *
— Ты принес? — спросил мальчик в яркой желтой куртке со множеством английских слов на спине и груди.
Несколько мальчиков и Закир среди них стояли в туалетной комнате школы и уже опаздывали на урок — звонок отзвенел примерно с минуту назад, стало тихо в коридорах, но эта группа ребят, видимо, не спешила в класс.
— Ты знаешь, что здесь написано? — указал Закир на мелкую надпись на куртке мальчика.
— Что? — спросил тот.
— Много секса ведет к близорукости, — прочитал Закир.
— Ишь ты, полиглот…
— Ладно, не отвлекайтесь, — сказал другой, — давай, доставай скорее и пошли во двор, а то нас здесь застукают.
— Лучше в подвале, — подсказал рыжий, с веснушками мальчик с типичной внешностью маменькиного сынка.
Мальчик с перебинтованной левой рукой с таинственным видом полез в карман и извлек комочек газетной бумаги, в котором явно что-то было завернуто величиной с орешек. Он осторожно развернул газету, и в ней обнаружился темно-серый неровный шарик, внешне напоминающий пластилин.
— Ого! Здоровый баш. Дай нюхнуть.
— Э, не строй из себя бывалого шмаровоза.
— Бывалый, не бывалый, а бывалее некоторых,
— Ладно, отвали, дай понюхать.
— Э, тихо, тихо, не толкайтесь. Папиросы где?
— У меня.
— Давай сюда.
— Ты, что ли, будешь мастырить?
— А то кто же? Ты, что ли, фрайер?
— Тихо. Ша, я сказал. Дай ему, пусть замастырит.
— Он же половину просыпет, вот увидите…
— Не базарь, говорю тебе, отдай баш…
Когда все было готово, мальчик бережно сложил в нагрудный карман пиджака шесть папирос, начиненных анашой, и сказал:
— Пошли в подвал. Если кто сюда войдет — хана. По запаху поймут, что это не просто папиросы.
И все остальные, воровато оглядываясь, выходя из дверей умывалки, потянулись за ним на школьный двор…
Вечером Тогрул намного раньше обычного вернулся домой и застал Закира лежащим на диване с книжкой в руках. Соны дома не было.
— Где мама? — спросил Тогрул, но таким тоном, что без труда можно было бы догадаться — ему это абсолютно безразлично.
— Не знаю, — лениво отозвался Закир, переворачивая страницу. — Может, к портнихе пошла?..
Тогрул молча некоторое время шагал по комнате.
— Пап, — сказал Закир, — ты не мог бы точно так же ходить в другой комнате?
— Что? — не понял Тогрул, занятый своими мыслями, и, даже не посчитав нужным вникнуть в смысл слов сына, произнес: — Послушай, нам нужно поговорить.
— О чем, пап?
Тогрул чуть дольше, чем было необходимо, поглядел на сына, словно раздумывая, — следует ли отвечать сейчас на его вопрос.
