Девичник у Соны был в самом разгаре, когда позвонили в дверь. Рая пошла открывать и, войдя в комнату, шепнула Соне, что вернулся Закир и сразу же прошел в свою комнату.
— Я вас покину на несколько минут, — тоном светском дамы произнесла Сона, и, хотя ей очень хотелось добавить в конце этой фразы обращение "девочки", она скрепя сердце воздержалась, чтобы окончательно произвести впечатление представительницы высших кругов своего города. — Не скучайте, — прибавила она заботливо и в то же время достаточно холодно.
— Скучать у тебя не приходится, — весело отозвалась одна из ее подруг, кивая на экран видеомагнитофона, где в причудливых позах, доступных разве что первоклассным акробатам, совокуплялись на огромном ковре две негритянские пары.
Сона вошла к Закиру, когда тот разбирал постель, готовясь, по всей видимости, укладываться спать.
— Ты хочешь спать? — спросила Сона. — Так рано? Ты не болен, а?
— Нет, — сказал Закир, — я хочу немного почитать в постели. У вас гости?
— Только у меня, — сказала Сона. — Подруги собрались. Вместе учились.
— А, — сказал он. — Понятно.
Она внимательно глянула на него.
— Что-нибудь случилось? — спросила она, и так как ей именно сейчас, когда в доме гости, не хотелось начинать крупный разговор о нем, о том, что она узнала от мужа, то она сочла разумным ограничиться короткими вопросами о самом в настоящий момент необходимом, — У тебя все в порядке, да? Ты здоров, ничего не болит, а?
— Все в порядке.
— Может, неприятности какие, а?
— С чего ты взяла? — Он начал терять терпение.
— Ну ладно, ладно, успокойся. Вид у тебя слишком уж унылый. А почему ты ушел от дедушки раньше? За тобой папа должен был заехать…
Он не отвечал, уже улегшись, включив над головой ночник и раскрыв книгу.
— Ты что читаешь? — спросила она, желая все-таки задобрить его, чтобы уйти отсюда к гостям с хорошим, а не испорченным настроением, а для этого надо было окончить разговор на оптимистической ноте.
— Мама, тебя гости заждались, — не отвечая на вопрос, напомнил Закир.
— Какой ты неласковый, — тихо, с горечью вздохнула она. — А ведь ты у меня единственный сын…
Он пренебрежительно хмыкнул.
— Ты стал в последнее время какой-то колючий, ершистый… будто… будто ждешь, что тебя непременно должны обидеть. Что происходит, Закир?
— Да ничего не происходит, — уже с плохо скрываемой яростью ответил он, повысив голос. — Ты дашь мне почитать или нет?
— Ладно, отложим этот разговор, — сказала она, собираясь выходить из комнаты.
