— Пустяки. Я им скажу, чтобы не болтали. Они не посмеют. Испугаются. Значит, мы договорились? Задержишься часов до одиннадцати, а?
— Чего только не сделаешь ради подруг юности горячо любимой жены.
— Вот спасибо.
— Только думаю, вряд ли Закир усидит у твоего папы вечером.
— Почему?
— Найдет себе более интересное занятие…
— Что ты этим хочешь сказать? — Она встревоженно заглянула ему в лицо.
— С недавних пор у него появились какие-то сомнительные, разболтанные приятели, собираются у кого-нибудь и занимаются примерно тем же, чем ты собираешься заниматься сегодня вечером с подругами. Только тебе по возрасту это не возбраняется, а ему… сама понимаешь…
— Какие приятели? Почему ты говоришь мне об этом в первый раз? Почему я все узнаю в последнюю очередь? у него и времени на приятелей нет, у него же занятия, он так загружен и…
— Должен тебе сказать, что на музыку он давно уже не ходит… И на уроки иностранных языков, кстати, тоже… Раз уж заговорили об этом.
— Да? — Сона так и села в кресло, возле которого стояла. — Как это?
— Да вот так. Он их прогуливает, мне доложили. Насчет дружков еще точных сведений нет, но я навожу справки.
— Как же?.. Как же ты?..
— Я ждал… и жду до сих пор, когда он сам признается. Тогда все будет гораздо проще.
— Погоди, погоди, что ты такое говоришь? Что значит, сам признается? А почему же Альфред Александрович не поставил нас в известность, что Закир перестал посещать его уроки?
— Он поставил в известность меня. Надеюсь, что этого вполне достаточно.
— Ты считаешь, что этого вполне достаточно? — Сона вскочила с кресла и нервными быстрыми шагами стала ходить по комнате, по розовому пушистому ковру на полу. — Вот это здорово! По-твоему, я уже не участвую в воспитании сына, уже никаким боком к этому не имею отношения? Меня ты уже устранил от этого занятия, да?..
— Если бы ты узнала тогда насчет прогуливаний Закира, все кончилось бы шумно и неряшливо, как всегда, когда ты решаешь вмешаться во что-нибудь.
— Ах вот как? Ну, спасибо за такое мнение.
— Все кончилось бы еще одним семейным скандалом, который бы свелся к спихиванию ответственности с одного из нас на другого, а дело бы не продвинулось, а нужно как раз наоборот, чтобы без всяких утомительных скандалов решить это дело тихо, мирно и по-деловому. Надо узнать все у самого Закира. Если мы не будем его слушать, а только долдонить своё, что считаем необходимым долдонить, ничем хорошим наш разговор не кончится. Не забывай, что ему уже шестнадцать, в этом возрасте опасно давить на волю мальчика.
