Умирая от смертельных ран, слабеющей рукой Франциско Гуйон напишет в своем дневнике;
"Русский народ великий. Я люблю его".
Земляки Франциско Гуйона сполна отомстят за его гибель. В неимоверно сложных условиях, в тылу миллионной армии, рвущейся к Волге, в заснеженной Сальской степи два вражьих эшелона подорвет партизанская группа Франциско Каньизареса...
Франциско любил прекрасные светловские стихи, знал их наизусть:
Новые песни
Придумала жизнь...
Не надо, ребята,
О песне тужить.
Не надо, не надо.
Не надо, друзья...
Гренада, Гренада,
Гренада моя!
Доренте, Альбарка, Фусимаиьяс. Сколько испанской поэзии в этих звучных именах! Обладатели их, пролив горячую испанскую кровь на войне вместе с великим русским народом, залечат раны и будут честно трудиться в разных уголках Советского Союза, будут петь новые песни. Иные из них уедут в порабощенную врагом Испанию, чтобы снова поднять алое знамя борьбы против фашизма. Жизнь этих бойцов - вечный бой.
Но пока еще все они в Харькове, все выполняют свое первое на войне задание под руководством Зеро...
В одном из загородных домиков на северной окраине города, в Померках, где размещается штаб фронта, полковник Маринов оформляет все необходимые документы на "своих испанцев", получает обмундирование, ставит весь отряд на довольствие. В торжественной обстановке принимают испанцы красноармейскую присягу. Настроение у всех радостное, приподнятое.
И сразу же надо браться за дело. А дело это - мины.
К сожалению, полковник Маринов не может порадовать своих новобранцев хорошими известиями с фронта. За последние несколько дней Красная Армия оставила много городов на Московском направлении. Сдана Калуга. Сдан Калинин.
- Если сдадим Москву, - решительно говорят испанцы, - как сдали Мадрид, будем драться за их освобождение!
Когда полковник Маринов сообщает об этом подполковнику Ясеневу, тот мрачнеет и тихо говорит:
- В Калинине танки генерала Гота. Калинин - по-старому Тверь. А Тверь в Москву дверь!..
ТАЙНЫЙ ФРОНТ ОПЕРАЦИИ "ХАРЬКОВ"
Еще не рассвело, а полковник Маринов уже наскоро позавтракал и садится в машину. Сев рядом с водителем, прикрывает глаза. Но не спит, хотя чувствует, что опять не выспался. Усталость накапливается с каждым днем. Ночью во сне ноет сосущей болью сердце. Побаливает оно и днем. Полковник и не помнит, когда был в последний раз у врача-кардиолога. В другую эпоху, до войны. Врожденный порок - сердечная блокада.
Генерал Олевский как-то грустно пошутил: "Ничего, Илья Григорьевич. Такой же порок сердца был и у Наполеона, а воевал он, надо признаться, неплохо".
