Генерал фон Браун берет реванш, заявляя, что он, видит бог, готов служить герру рейхсминистру, но вот досада - харьковские музеи и дворцы пока сплошь варварски заминированы.
- О, да! Конечно! Я сделаю все, чтобы ускорить разминирование культурных центров! Натюрлих! - заверяет он гостя от рейхсминистра, вставая, чтобы показать, что аудиенция окончена и чтобы проводить дорогого гостя до дверей особняка.
После ухода культур мародер а генерал вызывает фон Бенкендорфа:
- Немедленно выставить охрану у музеев! Повесить на дверях табличку: "Ахтунг! Минен!" Никого не пускать без моего личного разрешения, без подписанного мною пропуска! Тщательно прочесать все, что большевики не успели вывезти!
"В крайнем случае, - думает генерал, - СС-оберштурмфюрер доктор Ферстер может погибнуть, наскочив на мину! Ай-яй-яй! Как это грустно! На минах, увы, гибнут не только боевые солдаты, но и мародеры!"
Наутро в Харьковской картинной галерее разыгрывается безобразная сцена, никак не украшающая "остландрейтеров" - рыцарей похода на Восток. Когда туда прибывает караул, высланный бароном Гансом Гейнцем фон Бенкендорфом, выясняется, что там уже орудует рота Ферстера - по всем залам ходят-бродят ценители искусства в мундирах СС с миноискателями в руках, описывают фонд галереи. Фон Бенкендорф вызывает подкрепления. Бенкендорф и Ферстер рвут из цепких рук друг друга картины Репина, Поленова, Шишкина, Айвазовского,
В последующие дни, разругавшись в пух, сотни бесценных картин, всю скульптуру и весь, для порядка, научный архив галереи отправляют брауны и ферстеры в Германию. На долю мелких культурхищников остаются вышивки, этюды, гобелены, ковры.
Фон Бенкендорф рвет на себе волосы:
- Бандиты! Жулики! Стервятники! Эти сокровища революция отняла у нас, Бенкендорфов! Так почему же мы должны делиться с какими-то ферстерами?!
Странные речи заводит с молодым графом фон Рекнером генерал фон Браун:
- Это только между нами, Карл. Я ценю фон Бенкендорфа, но все-таки он из русских, обрусевших немцев, поколениями живших вдали от родины, на чужбине, среди славян. Он, конечно, числится сейчас РД - рейхсдейче, имперский немец, такой же, как мы с вами, и тоже дворянин, юнкер. Но поймите, Карл, я не могу забыть его русское прошлое. Все же здесь налицо определенная неполноценность!
Тут уже граф Карл фон Рекнер не решается напомнить зарапортовавшемуся генералу от инфантерии, что и он, фон Рекнер, по матери, черт возьми, Бенкендорф! И стопроцентный немец и дворянин!
