В начале службы своей послан он был в Симбирскую губернию для привода рекрутской партии: получил прогонные деньги, сумму на расходы, инструкцию и шнуровую книгу и отправился по назначению. Нельзя было действовать исправнее, осторожнее, совестнее Ивана Егоровича: за всякую казенную копейку торговался он до драки; все сбереженные суммы показывал в приходе по чистой совести; при каждой передаче подробно исчислял причины, по каким должен был произвести ее. Таким образом, сберег он в пользу казны с лишком треть данных ему денег и заранее восхищался мыслию, с каким торжеством представит свою экономию начальству. На последнем переходе под Петербургом сошел он с товарищем, который вел другую партию, из Смоленска. За чаем разговорились они о своих делах по службе.
"Скажи, сделай одолжение, Сайдаков, – спросил фон Драк у товарища, – сколько у тебя осталось из отпущенных тебе денег?" – "Сколько осталось? Право, не знаю. Эй, Зверобоев! Сколько бишь у нас в остатке?" – "Ничего не осталось, – отвечал сержант, – и своих ваше благородие изволили потратить". – "Придется еще искать на Военной Коллегии", – сказал Сайдаков. – "Помилуй, друг мой! – возразил фон Драк с трепетом. – Куда это ты девал все деньги? Покажи мне, пожалуйста, шнуровую книгу". – "Изволь, любезный! Эй, Зверобоев! Подай книгу". Зверобоев подал. Фон Драк раскрыл ее, перевернул несколько листов и побледнел: "Несчастный, ты пропал! Книга белая!" – "Знаю, – отвечал Сайдаков, смеючись. – Смотри, Зверобоев! Завтра, когда придем в Петербург, приведи ко мне писаря – того, разумеешь?" – "Слушаю, ваше благородие!" Фон Драк не мог уснуть, помышляя о беде, ожидающей беспечного Сайдакова. На другой день товарищи пришли в город и остановились на одной квартире.
Фон Драк встал в пять часов и занялся окончанием счетов; вывел все расходы, поверил итоги, перечел остальные деньги и с торжеством подписал рапорт. Сайдаков проснулся в одиннадцать часов и сел за чай. Денщик докладывает: "Пришел писарь из Военной Коллегии". – "Зови скота!" Вошла гнусная, красноносая фигурка в засаленном фраке и сером галстухе. "Здорово, Тряпицын! Я привел партию; мне еще следует получить сто двадцать пять рублей". – "Слушаю, ваше благородие!" – "Вот тебе книга и вот пять рублей, когда кончишь, дам еще синенькую". – "Покорнейше благодарим, ваше благородие, будет исправлено". – "При этом случае, – сказал Сайдаков, обращаясь к фон Драку, – ты можешь отправить свои счеты в Коллегию. Тряпицын их доставит". – "С нашим удовольствием", – пробормотал Тряпицын. "Нет, Сайдаков! – отвечал Иван Егорович с боязливою важностью. – Я должен сам иметь честь представить отчеты – это долг службы". – "Это пустое, ваше благородие, – возразил Тряпицын. – Поручите нам, все исправим. Ей-ей, довольны будете!" – "Нет, братец! – отвечал фон Драк. – Я знаю долг службы. Сам представлю". – "Как изволите!" – сказал Тряпицын с усмешкою и отправился.
