Неужели я действительно… ох, демоны! Тогда понятно… почему были так перекручены простыни, почему на мне ничего не было…
Хотя… были в моей жизни, конечно, такие пробужденья… но вот такого, чтобы я не мог вспомнить ни одной подробности… нет, такого еще не было!
Так… может… она врет? Ведь успел же я сказать свои заветные слова? После которых любое лекарственное или гипнотическое воздействие на меня обращается простым сном?!
— Да нечего мне вспоминать! — Говорю очень уверенным голосом, надеясь, что это поможет выявить правду. — Ничего такого… не было!
— А вот это… кто порвал?! — Оскорбленно трясет она перед моим носом якобы доказательством моих подвигов.
Но на самом деле уликой, свидетельствующей в пользу моей абсолютной невиновности. Кривеньким свежим разрезом на подоле широченной ночной сорочки.
Она что, круглым идиотом меня считает?! Да какая необходимость рвать этот балахон, если я под ним не один, а с дюжиной гвардейцев уместиться смогу?!
О чем я и заявил ей, протискиваясь мимо к прикроватному столику, на котором горкой лежали мои собственные амулеты. И стояла небольшая статуэтка, будем надеяться, что золотая!
— Негодяй! Как ты можешь отказываться от всего, что пообещал мне ночью! — Хладнокровно завязывая широкий пояс алого халата, вышитого золотыми драконами, мелодраматично воззвала она. И сунула ноги в туфли с белым мехом, близнецы тех, что я оставил у шкафа.
— Очень просто. Раз ничего не обещал, значит, и отказываться не от чего! — Издевательски ухмыльнулся я, и разломил амулет переноса, что подарила мне Кларисса.
Оглушительный визг ударил в уши, что-то острое вонзилось в плечо, но серое облако мгновенно поглотило меня, гася звуки и ощущенья.
Яркое солнце ослепило глаза, боль вспыхнула в плече с новой силой, отголосок визга прозвенел и стих. А в спину ударило что-то тяжелое и теплое, сбивая с ног на крошечную молодую травку, всего неделю назад вылезшую из земли.
— Гархай мишран тай мурдыкз! — Рявкнул я в сердцах, отбрасывая свалившееся на меня нечто и вскакивая на ноги.
— Ты… кто? — Разинув в недоумении рот, еле выдавил, разглядывая сидящую на земле девицу.
Единственное, что мне было смутно в ней знакомо… это алый халат. С драконами. Нет, вру, еще черные бархатные туфли с огромными шарами белоснежного меха, валяющиеся рядом.
Следовательно, если судить по всем этим деталям, на земле должна сидеть миледи Ортензия Монтаеззи собственной персоной!
Однако… ничего подобного! Нет, я разумеется, понимаю… ресницы могли быть накладными, брови крашенными… впрочем, о чем это я?! Крашенным там было все, и не просто крашенным, а хорошо крашенным!
