От повозки и животных я избавился в гостинице через три квартала. Предупредив покупавшего лошадей старшего конюха, что преимущественное право выкупа имеет прежний хозяин лошадей, если он явится за ними в течение трех дней. На этой операции я не потерял ни квадратика, торговец, в предвкушении скакунов, своих лошадей продал со скидкой.
Позванивая квадратиками, выхожу из гостиницы и переулками добираюсь до одежной лавки, предусмотрительно войдя только в третью из тех, что попались на пути. Здесь я полностью сменил гардероб, попросив не продавать, и никому не показывать мои прежние вещи в течении всё тех же трех дней.
Собрал чуть вьющиеся волосы в тугой хвост, и спрятал его под серую дорожную шляпу, украшенную сеточкой от комаров и прочих любителей чужой крови. Поднял воротник серой же длинной куртки, посмотрел в зеркало. Неплохо. На светловолосого красавчика, вошедшего сюда в вышитом камзоле и с распущенными локонами мало похоже, но если вспомнить изощренную фантазию миледи… лишняя предосторожность не повредит.
И я вновь направляюсь к центру города, беспечно насвистывая для вида, и помахивая потертым баулом, в котором лежит все то, что требуется в дороге неприхотливому путешественнику. Включая полотенце, мыло и пухлую зачитанную книжонку. Но строя из себя беззаботного господина, не забываю исподтишка бдительно рассматривать все, что происходит вокруг. И внимательно читать даже самые незаметные вывески. О, а вот и то, что мне нужно!
Вход в рабочий кабинет мага-иллюзиониста вел со двора и никакой очереди там пока не наблюдалось. Это к вечеру к этим дверям начнут украдкой пробираться почтенные и не очень горожане. Чтобы, нацепив кратковременную личину, навестить веселых девушек из ближайшего заведения, не опасаясь нарваться на знакомых.
— Что желает милорд? — Безразлично буркнул повидавший всякого маг.
— Сбросить иллюзию. — Снимая шляпу и усаживаясь в кресло для пациентов, пожелал я.
— И не жаль? Работа-то искусная. — Чуть насмешливо хмыкнул он.
Да чего же тут жалеть? Это я раньше не понимал Зигеля и даже, каюсь, иногда над ним посмеивался, глядя, как он прячется от особо настойчивых почитательниц.
Нет, мне, конечно, обижаться на недостаток женского интереса тоже пока не приходилось… но, только очутившись в шкуре Зигеля, я понял, как это утомительно. Когда на тебя горящими назойливой надеждой глазами смотрят почти все встречные женщины. И я искренне порадовался за подопечного, пока еще не понимающего и сотой доли тех замаскированных под приветливость и заботу знаков внимания, которые дождем сыплются на него со всех сторон.
