Тревельян отказался.
– Благодарю за гостеприимство, мистрис Гранья, однако мы не задержимся надолго.
– Клянусь, дело ваше будет недолгим, – Гранья изучала лицо его с таким вниманием, с каким могла бы рассматривать золотую церковную чашу. – Вы стали теперь взрослым мужчиной, лорд Тревельян. И вы приехали сюда за невестой.
– Я приехал, чтобы доставить удовольствие этим старикам, – поправил ее Тревельян. – Я не верю в гейс Тревельянов.
Гранья с пониманием кивнула.
– Тем не менее вы здесь. И вы хотите встретиться с ней.
– Мне сказали, что у вас есть дочь.
– Бриллиана была зачата чарами. Фейри овладели моим чревом и наделили ребенком, когда рассудок давно уже знал, что я слишком стара, чтобы рожать детей.
Тревельян бросил на отца Нолана еще один неверящий взгляд. На сей раз священник заметил его и неловко стал переступать с ноги на ногу.
– Сколько же лет Бриллиане? – спросил он, желая закончить с делом как можно быстрее.
– Месяц назад ей исполнилось двадцать.
– Она здесь? – Взгляд Тревельяна обратился к ветхой занавеске, разделявшей лачугу пополам.
Гранья взяла его руку в свою корявую ладонь; Ниалл с удивлением обнаружил, что прикосновение ее мягко, невзирая на вздутые костяшки и мозоли.
– Милорд Тревельян, позвольте мне самой показать вам мою дочь. Я хочу, чтобы вы увидели ее красу.
В глазах ворожеи блеснули слезы. Ниалл сделался серьезным.
– Познакомь меня со своей дочерью, старуха, однако не лелей никаких надежд в своей груди, потому что я не стану обещать, что женюсь на ней. Я могу жениться лишь на той, которую полюблю.
Карга усмехнулась.
– Разве вам не сказали четвертую часть гейса, милорд?
Тревельян покачал головой.
– Не вам выбирать, любить или нет. Четвертая часть гейса гласит, что вы должны заслужить ее любовь. Ну, а любите вы ее или нет, это горе касается лишь вас одного.
Стиснув руку Тревельяна, она повела его за занавеску.
Посреди лужицы воска потрескивала длинная одинокая свеча, в своем бдении неспособная прогнать тьму из спальни. В одном углу валялась груда гнилых лохмотьев, пахло ночным горшком, а на сплетенной из веревок кровати в углу лежала женщина.
– Вот моя дочь, лорд Тревельян. Возьмите свечу и судите сами, хороша ли она.
По какой-то непонятной причине Ниалл боялся сделать даже шаг вперед. Позади, за спиной мерцал очаг. Старики отодвинули занавеску, чтобы лицезреть священную встречу. Он молча разглядывал спящую женщину, чувствуя неловкость.
Неодобрение исказило черты Тревельяна.
