– Не помолиться ли нам за них, молодой человек?
Тревельян ответил ломающимся голосом приближающегося к зрелости подростка, и слова эти до сих пор пронзали сердце священника своим жгучим глухим отчаянием:
– Лучше приберегите свои молитвы для меня, отец мой.
Действительно, Тревельян держался надменно, однако священник допускал, что высокомерие это словно плащ может скрывать под собой одинокого и испуганного мальчишку, не смевшего плакать у могилы любимой матери.
– Кроме того, я приехал, чтобы поздравить вас, милорд, с днем рождения, – приступил отец Нолан к началу повести, которую, как он знал, ему надлежит рассказать.
Аквамариновые глаза Тревельяна вспыхнули удивлением, к которому примешивалась подозрительность.
– Как вам превосходно известно, отец, мой день рождения завтра. Ведь именно вы крестили меня по просьбе матери, хотя сам я, признаюсь, не ощущаю нужды посещать мессу.
– Ваша мать была доброй католичкой, и она сейчас на небе, я в этом не сомневаюсь.
– А мой отец? – глаза молодого человека чуть потемнели, сделавшись более злыми.
Священник неловко шевельнулся в кресле.
– Графа связывали с его Церковью ирландские корни. Но это не означает, что я забуду о вашей душе, Тревельян.
Ниалл едва не улыбнулся.
– Touche, отец; однако вы еще не объяснили причину своего визита. Она, конечно же, не связана с моей годовщиной…
– Ах… это не так. Помнится, вы родились в полночь? В ночь Бельтана, самую волшебную ночь кельтского года, когда друиды пировали в честь своего Бела[15]. Через несколько часов вам исполнится двадцать лет. Вполне подходящий возраст, чтобы обручиться с невестой. Тревельян, наконец, расхохотался.
– Да о чем вы?
Священник подвинулся вперед на край кресла. Лицо его стало серьезным.
– Сын мой, слыхали ли вы, что такое гейс?
– Конечно, я знаю, что такое гейс, если вы об этом. – Тревельян произнес это слово на гэльский манер – гейш. Глаза его грозно блеснули. – Быстро же вы забыли о том, что я – сын моей матери.
Однако молчание священника говорило, что он имел в виду вовсе не это.
Тревельян мрачно усмехнулся.
– Что? Вы хотите сказать, что на мне лежит гейс? Ну-ка, как это определяется точно… нечто вроде старинной обязанности, долга чести или обряда, который следует выполнить, чтобы тебя не поразило несчастье? Правильно?
– Правильно.
– И на мне лежит гейс?
– Гейс лежит на всех мужчинах из рода Тревельянов. Такова цена, которую они заплатили за землю, которую вы теперь зовете своей.
