Однако самым чудовищным архитектурным проектом, повергшим в отчаяние буквально весь Петербург, явилось амбициозное намерение концерна “Газпром” возвести башню для своего офиса высотой аж в 400 метров.
Напомним, что особенностью Петербурга является горизонтальный пейзаж с редкими вертикальными доминантами в виде Петропавловской крепости, Исаакиевского собора, Адмиралтейской иглы. Было понятно, что новая высотная чебурда этот необыкновенный пейзаж полностью уничтожит. Исторические доминанты станут просто игрушечными. Петербург утратит свою уникальность, выделяющую его среди других городов. На такое не отваживались даже в советское время. При строительстве, скажем, гостиницы “Ленинград” тоже первоначально предполагалось нагромоздить немыслимое количество этажей, но после протестов общественности высота шлакобетонной коробки была резко уменьшена.
А тут – никаких сомнений.
Дремучее купеческое самодовольство, желающее видеть город у своих ног.
При чем тут уникальная архитектура?
При чем тут мнение горожан?
За все плачу……
И, конечно, уже полный кошмар, для которого в русском языке просто недостаточно слов, творился с “фоновой”, рядовой, застройкой Санкт-Петербурга. После первых осторожных шагов с ней перестали церемониться вообще. Схема здесь была отработана идеально: здание, которое приглянулось инвестору, совершенно официально переводилось в разряд “аварийных”, тут же выносилось решение о непригодности его для жилья, жильцы в срочном порядке переселялись куда-нибудь в новостройки, затем дом сносился, быстро, пока никто опомниться не успел, и на месте его – в пышно-купеческом стиле – возникал банк, офис или торговый центр. Это напоминало известный процесс “огораживания”, протекавший в Англии более двухсот лет назад, когда крестьян сгоняли с земли, чтобы увеличить господский домен.
Тут, разумеется, проявило себя еще и фатальное умопомрачение власти. В свое время королева Мария Антуанетта, видя в Париже толпы голодных, которые требовали хлеба, удивленно спросила: “А почему они не едят пирожные?” Как известно, дело для нее закончилось гильотиной. С тех пор прошло более двухсот лет. Революции, уничтожавшие правящее сословие, прокатились по множеству стран. За примерами не надо ходить далеко. Чего стоила одна лишь Октябрьская революция, развернувшая против состоятельных классов беспощадный террор. И вместе с тем складывалось ощущение, что российские властвующие элиты, упоенные все возрастающим блеском своих богатств, как Бурбоны во Франции после реставрации монархии, “ничего не поняли и ничему не научились”.
