Остальное можно без преувеличений назвать агонией. Причем следует отметить, что в обстановке грандиозного государственного апокалипсиса израильская армия все-таки совершила некое чудо: она сумела организовать вокруг Тель-Авива и Хайфы жесткие оборонительные рубежи, которые исламские боевики так и не сумели преодолеть.
И такие же жесткие оборонительные рубежи были образованы вокруг атомного центра в пустыне Негев, где находились запасы израильского ядерного оружия. Впрочем, уже на следующий день там высадился сначала российский, а затем немецкий спецназ, а еще через сутки были развернуты две полноценные бригады, взявшие объект под охрану. По крайней мере, эта проблема была решена безболезненно: начался демонтаж и вывоз спецоборудования и расщепляющих материалов.
Что же касается Тель-Авива и Хайфы, где на крохотных пятачках скопились миллионы людей, то мировое сообщество, пребывая в состоянии, близком к панике, не сумело им предложить ничего, кроме экстренной эвакуации.
Не могло быть и речи, например, о введении в Иерусалим миротворческих войск: это привело бы лишь к кровопролитным боям, исход которых прогнозировать не брался никто. И также не могло быть и речи о применении каких-либо политических санкций: против кого их применять, если войну ведет не конкретное государство, а “вооруженный народ”.
Военное вмешательство ООН тем более не имело смысла, что на третьи сутки хаоса и резни Южный Израиль вплоть до городов Беэр-Шева и Ашкелон оккупировали египетские войска – разумеется, под предлогом восстановления там порядка и мира, а с севера осторожно, не ввязываясь ни в какие бои, начали продвигаться сирийские военные подразделения.
Вот когда пригодился американский военный флот. Особенно тот, который патрулировал акваторию Средиземного моря. Суда подходили вплотную к Тель-Авиву и Хайфе, загружались беженцами под завязку, так что даже палубы были черны от людей, далее они полным ходом следовали к берегам Турции, Греции и Италии, где освобождались от груза и брали на борт горючее, продовольствие, медикаменты.
Через сутки к ним присоединились российские, греческие, французские, итальянские корабли. Это, вероятно, была крупнейшая эвакуационная операция, какую только знала история. По масштабам она более чем в десять раз превосходила известную Дюнкеркскую операцию Второй мировой войны, когда с побережья Франции, уже наполовину разгромленной, эвакуировался блокированный там немцами английский экспедиционный корпус. Кроме того, в тот же день к берегам Израиля устремились тысячи частных яхт, рыбачьих шхун, прогулочных катеров, которые прямо с пляжей, с купальных причалов снимали людей, не сумевших пробиться к главным эвакуационным пунктам.
