— Кто вы? — еле прошептала я.
— Для начала, Mi sueño(испанский — Моя мечта)., давай уйдём из этого мрачного места. И позже я всё тебе расскажу.
Тут только я поняла, что имел незнакомец под словами "Мрачное место". Каменная плита, на которой так игриво разместилась змея, была не чем иным, как надгробной плитой. Очень старой надгробной плитой, почти всё написанное на ней уже уничтожило время, и единственной сохранившейся на ней надписью было число 18. Видимо эта могила была вырыта ещё в XIX веке. И тут всё происходящее навалилось на меня удушающей волной. Почему я здесь? Почему я оказалась закопанной в могиле? Кто я?
Все вопросы носились в голове, но я не могла найти ни одного ответа, и чем больше возникало у меня вопросов тем сильнее ледяная рука страха сжимала моё бедное сердце, пока наконец я не почувствовала что проваливаюсь в чёрную бездну. И я потеряла сознание.
2
Очнулась я в темной комнате, где горела, по меньшей мере, не меньше сотни свечей. От этого света не было слишком светло, скорее наоборот свет казался мягким и почти ощутимым на ощупь. Я оглянулась, чтобы рассмотреть комнату.
Стены были из больших камней, которые скреплял какой-то раствор, обычно, таким образом, возводили средневековые строения. Значит, я находилась в каком-то замке, либо постройке той же эпохи. Окон здесь не было, точнее когда-то они здесь были, но теперь на их месте была кладка из камней и скрепляющего раствора. Но шторы, которые так и не снимали с оконных проёмов, создавали имитацию окна, и от этого комната становилась уютней. Я лежала на большой и высокой кровати, которая по задумке, того кто её здесь поставил, должна была накрываться балдахином, но сейчас он был снят и вся конструкция зияла пустотой словно выеденный скелет.
У противоположной стены стоял длинный диван обтянутый красной кожей, именно на нём и восседал мужчина. Его лицо скрывала тень и как я ни старалась, не могла разглядеть его. На нём был одет костюм из очень дорогой ткани, лацканы пиджака украшала брошь в виде змеи с изумрудными глазами. Его рубашка была тщательно выглажена, и ворот был обшит кружевами. К вороту рубашки был пришиты ленточки, которые у него были завязаны на аккуратный бантик. Насколько я могла судить, мужчина был высокий, широкоплечий и обладал недюжей силой.
Его руки поглаживали змею, которая свернулась калачиком у него на коленях. Наконец он заметил, что я смотрю на них, и слегка подтолкнул змею, и та холодным скользящим клубком соскользнула на прохладную кожу дивана, при этом, не забыв бросить на меня укоряющий взгляд, словно обвиняя в том, что я нарушила их идиллию.
