— На самом деле, существование вампиров преисполнено скорби, ибо оно сводится к вечному, неутолимому голоду! — вампир осекся, заметив что Профессор, помусолив химический карандаш, начал конспектировать его речь. — Пустота растет в нас год за годом, и ничто не может насытить ее! Мы хотели бы взлететь к солнцу и достичь свободы, но эти цепи тянут нас вниз. Исполненные ненавистью к самим себе, мы убиваем всех, кого любим. Все, что у нас осталось после того, как мы перешагнули порог смерти — это бесконечный голод!
Раздались аплодисменты. Альфред тихо высморкался, пробормотав что и у вампиров есть чувства. Герберт ответил, что есть, и еще какие! Профессор же пожал опешившему графу руку, сердечно поблагодарив его за такую речь, которая безусловно станет жемчужиной его новой монографии.
Только на лице Сары не дрогнул ни один мускул.
— Спасибо. С вашей стороны очень любезно меня предупредить. Раз уж мы заговорили о голоде — после этих приключений на свежем воздухе у меня такой аппетит разыгрался! Куколь, сделай мне сэндвич, когда вернемся в замок.
Граф устало прикрыл глаза. Это была судьба. Ему придется перерезать — вернее, перегрызть — нить ее жизни, чтобы тут же привязать к ней новую. Судьбе противится бессмысленно.
Переход от жизни к бессмертию не из легких. Подумать только, еще вчера самым страшным преступлением было захрапеть вовремя воскресной проповеди, а сегодня ты просыпаешься с желанием прокусить кому-нибудь артерию, и чем скорее, тем лучше. Смена ценностей нередко влечет за собой затяжную истерику… но только не у Сары. Ей понравится. Через пару лет даже Эржбета будет забиваться от нее в дальний угол. Стать вампиром — это ее предназначение. У нее есть все задатки.
На ум приходила только одна область, куда фроляйн Шагал так же хорошо вписалась бы со своим характером — непреклонным, зацикленным на одной цели и сметающим все на своем пути, считающим собственное мнение истиной в последней инстанции… Но это, увы, невозможно, хотя… О, преисподняя! Что она говорила про купание?
Тем временем Куколь деликатно прочистил горло — т. е. закашлялся так, что содрогнулся бы даже туберкулезный санаторий.
— Рххмммрр… Я просить прощение, хозяин, но у вас быть для гости важная новость…аррхх.
— Это последнее, что у меня сейчас на уме, — произнес фон Кролок холодно, — но раз уж мы все здесь собрались. Господа, произошло прискорбное событие, а именно — исчезла моя копия «Носферата.» Я бы не волновался особенно по этому поводу, но это подарочное издание, с автографом автора и датой — 1 апреля 1487 года. Поскольку мне известно, что смертные отличаются забывчивостью, то вероятно кто-нибудь засунул книгу за пазуху… случайно. Предлагаю заинтересованным лицам проследовать за мной в замок, где мы проведем небольшой личный досмотр… Герберт, надеюсь по твоей камере пыток больше не снуют крысы? Они так нервируют посетителей.
