Биолог не произнес ни слова.
Рэднал давно не был в Тартешеме, хотя столица располагалась совсем недалеко от Котлован-Парка. И уж тем более ему не приходилось ехать через город в открытом автомобиле, когда людские толпы, шумно ликуя, выстраивались вдоль дороги. Наверное, это должно было доставлять удовольствие; Пеггол вез Менк, сидевший рядом с ним, явно получал удовольствие: он улыбался и махал рукой, словно только что стал верховным жрецом. А Рэднал, проведя столько времени на необъятных просторах Низины, в одиночестве или с маленькими туристскими группами, скорее пугался огромных людских масс, чем радовался восторженной встрече. Он нервно поглядывал на высокие здания, нависавшие с обеих сторон центральной улицы, и чувствовал себя проходящим по мрачному каньону, а не по рукотворным аллеям столицы.
— Рэднал! Рэднал! — скандировала толпа, как будто все знали его достаточно близко, чтобы обращаться по имени. У толпы был и еще один клич: — Коприт! Коприт!
Этот последний клич помог Рэдналу успокоиться. Увидев его улыбку, Пеггол сказал:
— Можно подумать, что здесь собралась выездная сессия общества орнитологии.
— Да, — отозвался Рэднал. — Может, и плохо, что на церемонии нет того самого коприта.
Пеггол взметнул вверх бровь.
— Вы же сами убедили наших доблестных солдат оставить его в покое.
— И правильно сделал, — ответил Рэднал.
Поместить птицу, укравшую детонаторные провода, в клетку показалось ему верхом несправедливости. Котлован-Парк для того и существовал, чтобы дать всем тварям возможность жить свободно и как можно меньше общаться с человеком. Благодаря птичке-коприту это оставалось возможным и далее, и нельзя в награду сажать его в клетку.
Машина выехала на площадь перед дворцом Наследственного Тирана и остановилась у величественного здания, где жил Бортав вез Памдал. На лужайке перед домом воздвигли трибуну. Складные стулья, обращенные к ней, заполнили высшие сановники Тартеша и других государств.
Крепалганцев на этих стульях не было. Наследственный Тиран выслал представителя Крепалган-ского Единства, депортировал из Тартеша всех крепалганских граждан и закрыл границу. Ничего более он пока не предпринимал. Рэднал кипел от возмущения и в то же время одобрял, подобную осторожность. В век звездных бомб приходилось быть предельно осмотрительным.
Служитель в роскошных одеяниях подошел к машине и низко поклонился.
— Я церемониймейстер. Не изволите ли пройти со мной, свободные?
