— Вас прислал сюда Крюгер? — резко спросил Кинросс.
— Нет-нет. Я сам решил к вам прийти. Наблюдая за вами, господин Кинросс, я стал лучше понимать герра Крюгера. Скажите, вы знаете, что жители деревни страдают от холода и голода? Разве вы не чувствуете, что ответственность за это лежит на вас?
— За все, что происходит в этом мире, отвечает Крюгер. Пусть он сделает так, чтобы снова было тепло.
— А если он не захочет этого сделать? Что произойдет тогда?
— Тогда мы будем продолжать страдать от холода и голода. Возможно, это прояснит мозги некоторым жителям, и они помогут мне преодолеть барьер реальности.
— Они не станут этого делать, в этом я абсолютно уверен. Однако позвольте выразить свое восхищение вашим упорством и настойчивостью. Вам удалось отодвинуть барьер довольно далеко. Вы, господин Кинросс, обладаете огромной волей. Я выражаю надежду, что вы все-таки смиритесь со своим положением и займете в этом мире место, на которое вы имеете полное право.
— Либо я выберусь отсюда, либо умру. Вот это мое право.
— Господин Кинросс, у жителей деревни тоже есть право — остаться в живых. Ни я, ни господин Гарсия не будем настраивать их против вас. Но герр Крюгер может являться жителям деревни во сне и отдавать им приказания. И если они восстанут против вас, мы с господином Гарсией не станем им мешать.
— Ну что ж, это справедливо, — отметил Кинросс.
— В таком случае разрешите откланяться, — сказал фон Ланкено с легкой усмешкой на устах. Отсалютовав, он молча развернулся и пошел прочь.
Через несколько минут Кинросс услышал звук быстрых и легких шагов.
Это была Мэри Чедвик с искаженным от ярости лицом. Она прижимала к груди дюжину белых голубей.
— Бедные птицы умирают от холода. Они отморозили свои маленькие крылышки. А ласточки…
— Прости, — пробормотал Кинросс. — Я не хотел…
— Тогда немедленно прекрати это! Глупец! Собери эти идиотские фрукты и положи их на тот дурацкий алтарь!
— Это Крюгер приказал тебе прийти ко мне? — поинтересовался Кинросс.
Она презрительно окинула его взглядом. Кинросс почувствовал, как вспыхнуло его лицо.
— Почему ты во всем винишь меня, а не Крюгера? — спросил он.
— Потому что я могу прийти к тебе, но не могу прийти к Крюгеру. Ступай за фруктами!
— Ладно, — понуро кивнул Кинросс. — Я сделаю это только ради тебя, Мэри. Только ради тебя, а не ради Крюгера. — Он пытливо заглянул в ее глаза, в которых все еще полыхал огонь.
— Конечно, ради меня, — сказала она. — Поэтому я и пришла к тебе, идиот!
