— От нее пахнет цветами!
Это заявление исторгло из груди присутствующих стон ужаса.
— Как удалось ее разоблачить? — спросила судья, когда восстановилась тишина.
— Она пыталась освободить белого медведя, предназначенного для экспериментов нашего исследовательского центра.
— Достаточно, — остановила его судья и, обернувшись к обвиняемой, произнесла: — Хотите ли вы что-нибудь сказать, прежде чем прозвучит приговор?
Девушка презрительно окинула взглядом зал заседания:
— Скажу только то, что я — Салли Оук, — ответила подсудимая. — Из древнего ордена чародеев света. Вам не хуже меня известно, что вы со мной ничего не сможете поделать. Поэтому отпустите меня немедленно.
Судья хмыкнула.
— Глубоко заблуждаетесь, голубушка. Когда-то наши чары действительно не действовали на чародеев света, но с тех пор наше могущество многократно возросло. Мы создали машину, работающую на Черной Пыли. Она скоро будет пущена в ход против ваших соплеменников. Итак, я приговариваю вас к атомизации и пожизненному заточению в тюрьме, построенной нами специально для светлых чародеев.
Раздались аплодисменты. Судья подняла когтистую руку:
— Принесите опытный образец атомизатора, — распорядилась она.
Дверь отворилась, и группа троллей втолкнула в проем какое-то устройство, которое показалось Эбби гигантским фонарем на колесах. Из его днища торчали толстые провода.
— А чтобы вы могли в полной мере оценить суровость нашего наказания, Салли Оук, — продолжала судья, — для начала мы продемонстрируем работу атомизатора на медведе, в судьбе которого вы проявили столь деятельное участие. Введите животное.
Другие тролли, на сей раз вооруженные дубинками, испускавшими электрические разряды, ввели в зал скованного цепями белого медведя и поставили его перед уменьшителем.
— Приступайте, — приказала судья, и один из сопровождающих медведя чудищ потянул за рычаг сбоку машины.
Раздался звук, напоминающий отдаленный плач потерявшегося ребенка, и, к ужасу Эбби, медведь оказался заключенным в прозрачный куб, который на глазах начал уменьшаться. Он уменьшался до тех пор, пока не достиг размеров спичечного коробка. Чародеи издавали торжествующие крики.
— Отдайте его осужденной, — распорядилась судья.
Салли Оук бережно взяла кубик из рук тролля.
— Бедный мишка, — прошептала она, и слезы потекли у нее по щекам.
Когда она подняла голову, ее глаза горели непокорным огнем.
— Будьте вы прокляты, чародеи тьмы! Будьте прокляты за свою беспощадную жестокость. Что плохого сделало вам это несчастное существо? За что вы так безжалостно с ним обошлись?
