Наберу цветов на бережку,
Позову своих подруженек,
С ними танок поведу.
Ой, не ходите, парни, на реку,
На красных девушек глядеть!
Мы цветами забросаем
Да водою заплескаем.
Не ходите, парни, на реку гулять…
Так радостно стало на душе у Наумовны от развесёлой этой песни. В печище у них девушки тоже по весне песни пели, только были они про гусей лапчатых да солнышко ясное: Яриле их посвящали.
— С такой песней весёлой дорога вдвое короче стала, — рассмеялся Май. — А я сделаю так, чтобы гостья наша ещё до заката Градец увидела.
Стегнул вожжами парень лошадь, Снежинка ушами прянула и быстрее побежала. Полетели перед глазами деревья; заскрипела телега.
— А что же вы с братом в лесу живёте, когда родичи ваши в городе живут? — спросила Гореслава.
— Поссорился отец наш со своим отцом, жить в лес ушёл, хозяйство завёл. А мы после его смерти ничего менять не захотели. Только вот уй к себе жить зовёт.
— А ты что?
— Я? На лето приеду, а на зиму опять к братцу. Любим мы друг друга, и каждый денёк опричь друг дружки для нас тоска.
Много порассказала Заря о Градце, о князе его, баском и храбром, у которого до сих пор жены не было.
— Ох, сколько девок по нему сохло и сохнет, а он ни к одной сватов не прислал, — вздохнула рыженькая. — Говорила ты, что он колечко тебе подарил?
— Чистая правда.
— С тобой оно?
Гореслава достала колечко, показала Заре. Та повертела его на пальце и отдала Наумовне.
— Хороший подарок, знать, приглянулась ты ему.
— Смеёшься ты, Заря Власовна, просто отблагодарить хотел.
Ничего не возразила Заря, только с братом переглянулась.
По дороге им речка широкая, но мелкая встретилась; легко они её миновали, рыбок блестящих распугали. Звалась речка эта Соловкой; сказывали, что прозвали её так по имени любимого коня какого-то князя, который утонул в ней.
А за небольшим подлеском, что полу дугой огибала Соловка, показался Градец. Был город окружён высокими стенами, а над воротами прибил кто-то череп коня. Возле стен ютились низенькие избёнки — выселки; жили в них люди бедные да убогие.
Они въехали в город; застучали копыта по бревенчатой мостовой, ведущей к княжескому жилью. Миновав мост через Соловку, свернули на одну из боковых улочек. Май натянул поводья перед воротами с коньками, спешился, гулко постучал по доскам, крикнул:
— Отворяй, Любавушка, гости у двора ждут.
Заскрипели, отворились ворота, выглянула девка белобрысая, узнала своих, во двор впустила. Въехали они на двор, в глубине которого стояла изба с двух скатным крыльцом.
