— Здравствуй, горлица, — Сигурд ухмыльнулся. — Куда идёшь?
Наумовна от страха слова вымолвить не могла. Свей почувствовал страх её и ближе подошёл. Девушке показалось, что недобро он на неё смотрел.
— Спеши я, не с руки с тобой говорить, — наконец сказала она.
Сигурд чуть посторонился, но уходить не хотел.
— Как тебя зовут? — спросил он.
Гореслава промолчала. Захотелось ей поскорей уйти; она сторонкой, вдоль тынов мимо него прошла. Чувствовала, что свей вслед ей смотрел, поэтому шагу прибавила.
Эльгу Наумовна встретила у Быстрой; она венки из полевых травинок плела.
— Зачем былинки напрасно губишь? — спросила Гореслава. — Матушка-земля не для того их растила, а солнышко согревало.
— Гадаю я о судьбе своей будущей. Коли к берегу прибьёт — здесь останусь, а уплывут — не жить мне в Черене.
— Поздно ты гадать собралась, лето-то уж миновало.
— В наших краях лето на вашу осень похоже.
— В каких краях?
— В Норэгре, земле Северной откуда отец мой родом.
— Ум у тебя мешается.
— Нет, не у меня, а у матери. Она хочет пешком по Неву идти, его искать.
— А что же тятя твой, не смотрит, что ли, за ней?
— Птице рыбу не понять. Уйдёт она, не удержишь. Но если мать уйдёт, то и меня никто не увидит.
— Уйдёшь? Никому не скажешь?
— Не скажу даже Зарнице, иначе ко двору вицей пригонят. Ох, тяжко мне!
Эльга вздохнула и пошла вдоль берега.
Подул сивер; Гореслава плечами передёрнула и к граду пошла. Очень хотелось ей на Изяслава хотя бы издали посмотреть. Налетел тарок, косу на грудь перекинул. Девушка пожалела, что платок не взяла.
Увидела она Изяслава на бережку; сидел он в обнимку с новой милой. А она, змея подколодная, к нему жалась, что-то про комоня его долгогривого шептала. Комоня! Все коня конём звали, а эта супостатка — комонем. А красивая была девка: кожа словно куржевина, а щёки огнём горят, только вот конопатая, а волос — рыжий. Гореслава пригляделась и вспомнила, как звали бесстыжую. Сирота девка была, без роду, без племени; жила на выселках через избу от Весёлы с малым братцем. Все её Найдёной кликали, чем могли, помогали. Видала её Наумовна несколько раз, когда за водой на реку ходила. Ну, сейчас узнает эта Найдёна, что не на того парня глянула, как бы ей песни проголосные петь не пришлось из-за красоты потерянной. Гореслава тихонько к другу милому и подруженьке рыжей подошла и за пояс девку дёрнула.
— Что ж ты тенёта на дролю моего плетёшь, ужели не знаешь, что люб он мне?
— И мне люб, — Найдёна не испугалась, только за пояс крепко ухватилась.
