— Эльга ждёт, сейчас выйдет. А ты присядь пока.
Наумовна села, с любопытством посмотрела на старшую Бравовну.
Эльга действительно вышла скоро; одета была просто, словно и не для посиделок.
— Девки придут — я уйду, — сказала сестре Зарница.
— От чего так?
— Засмеют они меня опять.
— Никому не позволю. Ты, Зарница, лучшая в городе рассказчица, всё о черенских девушках Гореславе расскажешь, со всеми познакомишь.
Бравовна кивнула.
— Слышала я, не из Черена ты, — шепнула Наумовне Зарница, на сестру поглядывая. — Эльга тебе не скажет: привыкла с рожденья по-урмански жить, а по-словенски и не научилась. Где уж ей о таком подумать, почти девять зим с урманином прожила.
— О чём это ты?
— О Изяславе. Парень он видный, статный, один из лучших кметей. Девки давно уж всех женихов поделили и прознали про то, что Изяславу ты по душе пришлась. А пуще всех озлобилась на тебя Всезнава; она всю зиму с ним гуляла. Так что не говори никому про то, с кем через костры прыгала.
Гореслава кивнула. У неё в печище тоже так было: девки крепко на парней дрались. Вспомнить, хотя бы, Любаву и Ярославу, сестёр родных.
С улицы послышалось: "Шёл бы ты своей дорогой, свет Слава Бравович, а не то закидаем тебя ягодой, ветками да листьями". Девушки смеялись, отмахивались от старостиного сына. Весёлой толпой вошли во двор и остановились. Впереди всех была чёрнобровая, тёмно — русая, в нарядной рубахе девица.
— Это и есть Всезнава, — прошептала старшая Бравовна и в сторону отошла.
— Кого это Эльга-урманка нам привела? — спросила у подруг Всезнава. Те молчали. — Познакомь нас с подругой своей, сделай милость.
— Гореславой её кличут, Наумовой дочкой.
— Уж не та ли, что у плотника живёт?
— Она самая.
Девки, до этого смеявшиеся, приумолкли, на Всезнаву посмотрела. Девушка нахмурилась, кулачки сжала.
— Если хочешь, чтоб коса цела была, да лицо румяно — не гуляй с Изяславом. Не твой он жених.
— Не слыхала я про его невесту.
— Знать, услышишь. Уезжай к себе в печище, не гуляй с парнями нашими.
Эльга почувствовала, что быть подруге битой, если не вмешается.
— На моём дворе не бывать драки, — сказала она.
Всезнава ушла, а за ней и другие девки.
