— Есть еще фагоциты.
— А это кто?
— Убийцы микробов. Звери настоящие.
— Ну, авось не встретишь. А попадешь в организм — считай, что квартиру в новом доме получил, да не квартиру, а целый дворец. Выбирай любое помещение для жительства. Хочешь — в печенках поселяйся, хочешь — в почке, а хочешь свободы…
* * *
Он не договорил. Зеленая планета вдруг раскололась почти пополам. Гриша успел увидеть, как разверзлась, втягивая в себя пол-яблока и его самого, багровая бездна. Огромные белые клинки начали со страшным лязгом крушить яблочную мякоть на мелкие части. Гибкая поверхность, широкая, как спина кита, поднялась откуда-то снизу и стала давить из яблока сок. Сок смешивался с тягучей и сладкой жижей и заливал все вокруг.
Гриша уцепился дрожащими жгутиками за выступ в потолке и с ужасом смотрел, как его планета медленно превращается в белую текучую массу. Вдруг что-то дрогнуло внутри организма, и часть размельченной массы двинулась вглубь. Потом масса остановилась, и клинки продолжили свою жуткую работу.
Ему казалось, что все уже кончено, что он умер, и страшный мир только снится ему. Он зажмурился, съежился, и в этот момент вдруг услышал совсем рядом родной голос:
— Григорий, ты жив?
— Жив, жив, Пал Иваныч! Я здесь!
— Ну, слава богу! Ты за меня держись. Главную погибель проскочили. Сейчас опять ворота откроют, потечем вниз.
— Погодите, дядя Паша. Отдышаться мне надо.
Гриша чувствовал такую слабость, что еле держался за Пал Иваныча.
— Ну шо с тобой делать? Ну давай хоть поглубже за бугор спрячемся.
Они забрались поглубже и притаились.
Внизу был вход в красивую полукруглую пещеру. Мощные розовые арки уходили вниз, в темноту. Перед воротами, как назвал вход в пещеру Пал Иваныч, теснились, словно льдины на реке, недожеванные куски яблока.
— Красиво, да?
— Красиво, Пал Иваныч. Только плохо мне. И страшно.
— А ты не боись и дыши глубже. Сейчас твой упадок проходить начнет.
И действительно, с каждым мгновением Гришина слабость куда-то исчезала. Казалось, сам воздух внутри организма был целебен для здоровья микроба. Очень скоро он почувствовал, что почти готов к походу.
— Ну шо, Гришенька, остаешься в организме? — спросил Пал Иваныч. — Вишь, тут тебе самая атмосфера.
— Нет, дядя Паша, — твердо ответил микроб. — Я с вами пойду. Хочу на волю, к новому яблоку.
Пал Иваныч поглядел на него, и в его взгляде Гриша почувствовал уважение.
— Ну, раз так, то двинулись — вперед и ниже. Но смотри, потом не ныть. Путь нам предстоит нелегкий.
