— Тимофей, прекрати! — Возмутился Никс, а я довольно оскалился. — Не надо меня позорить, имей совесть! Я теперь прекрасно вижу, что был не прав, общество такого очаровательного эльфа просто бесценно, — с этими словами наглая блондинистая морда обворожительно ушастику улыбнулась. Лисенок тут же смутился и отвел глаза, премило при этом покраснев.
— Между прочим, вы уже обедали? — переведя на меня взгляд, сменил вампир тему. — Это ты у нас духом единым питаешься, а всем остальным необходимо регулярно потреблять калории.
Я законно возмутился:
— Мы, вообще-то, только проснулись!
Никс сделал большие глаза и картинно всплеснул руками.
— Ну, вы даете. Тогда предлагаю исправить это упущение.
Громко фыркнув, я прижал к себе ушастика.
— Так вперед и с песней! На кухне куча продуктов. Кто вызвался, тот и готовит, — показав возмущенно открывшему рот блондину язык, демонстративно откинулся на спинку дивана, увлекая за собой улыбающегося Лисенка. Да, два вампира, решивших подурачится — это сила. Особенно два Древнейших, знающих друг друга как облупленных.
— Ну и пожалуйста, — скривив губы, заявил Никаресс, поднимаясь на ноги и снимая пиджак. — Покажу вам, лентяям невоспитанным, мастер-класс! Будете знать, как гостей работать заставлять. Пусть вам будет стыдно!
Расстегнув манжеты белоснежной сорочки и закатав рукава, блондин упер руки в боки и грозно уставился на нас с Лисом, продолжающих полулежать на диване. Эльфенок при этом испытывал отчетливый дискомфорт, ему было совестно и неудобно перед вампиром. Вот ведь ребенок, ей-богу!
— Непременно будет, — глубокомысленно покивав головой, я махнул рукой в направлении кухни. — Холодильник и плита там. Удиви нас!
Никс демонстративно окинул нас презрительным взглядом и с гордо поднятой головой пошел, куда послали. Дернувшегося было следом Лисенка я, приобняв за талию, удержал на месте. А на вопросительный взгляд повернувшегося ко мне парня только хитро улыбнулся:
— Погоди. Пусть помучается, ему полезно. Все продукты перепортить не успеет, так что голодным не останешься.
Удивленно задрав брови, рыжик послушно успокоился, медленно откидываясь на спину. Некоторое время мы сидели в полной тишине. Я прятал довольную улыбку у Лисенка в волосах, зарывшись носом в персиковую макушку и сцепив руки у него на животе, а мальчишка чутко прислушивался к шебуршению на кухне. Первые несколько минут в моих объятиях, он был напряжен, но, поняв, что никакой активности по отношению к его тушке я проявлять не собираюсь, полностью расслабился, переключив внимание на Никса. В эмоциях ушастика на первый план выползло здоровое любопытство. Причем любопытство было настолько ярким, что мне самому стало безумно интересно, что же там на кухне такое грохочет и плюхает. На особенно громком звуке непонятного происхождения Лис нетерпеливо заерзал и коротко вздохнул.
