– Я это время не застала, – улыбнулась она.
– Ну и слава богу. Тогда было трудное время. Вечное противостояние двух систем. Как тогда говорили: «Вена – это центр тайной дипломатии между двумя мировыми державами». Все это закончилось с падением железного занавеса, хотя еще несколько лет спустя все еще продолжались «бои местного значения», – мрачно сказал он.
Откуда этой молодой женщине знать о том, что творилось в этом городе на протяжении последних тридцати или сорока лет двадцатого века? Как ей рассказать – почему погибла Натали и как две мировые сверхдержавы пытались сдерживать друг друга, не уступая ни на йоту своего влияния? Сейчас все это казалось давно забытой историей.
«С годами на человека давит груз ошибок и тяжесть воспоминаний. И чем больше таких ошибок и воспоминаний, тем труднее жить», – подумал Дронго. Может, поэтому старики бывают такими пессимистами и мизантропами. Они все уже видели, через все прошли, допустили свои ошибки и пережили свои трагедии, большие или маленькие. И оставшуюся жизнь должны жить с этим давящим грузом. Интересно, хотел бы он поменять всю свою жизнь? Вернуть все назад. Когда-то в Минске их посадили в машину и объявили, что отчисляют с курсов, тогда как на самом деле они были лучшими. Ощущение гулкой пустоты и разочарования запомнилось на всю жизнь. Потом им расскажут, что это тоже был психологический тест.
А если бы отчислили? Если бы тогда все получилось немного иначе? Что бы с ним было? Жизнь сложилась бы совсем по-другому. Или уже в начале восьмидесятых чувствовалась эта обреченность Советского Союза, его неминуемый распад и крах? Было очевидным, что так дальше жить нельзя. Но распад был слишком быстрым и болезненным. Погибло столько людей, произошли такие катаклизмы…
Точкой отсчета, возможно, был тот день, когда он заканчивал юридический факультет, и бывший министр внутренних дел, близкий знакомый его отца, категорически отказался брать на работу молодого парня из интеллигентной семьи. Сейчас уже можно признаться, что тогда ему казалась романтичной работа инспектора уголовного розыска или следователя милиции. Все получилось совсем иначе.
А потом была учеба в Минске, предприятия, которые называли «почтовыми ящиками», работа за границей, встреча с Натали и ее гибель. Неужели он хотел бы все повернуть обратно? Вернуть последние двадцать пять – тридцать лет?
Он поднял голову и увидел направляющуюся к нему улыбающуюся Джил.
«Нет, – решительно подумал Дронго, – ничего не надо менять. Ничего в своей жизни. Нужно было пройти через все, даже через смерть Натали, чтобы стать сильнее, осмысливая свой собственный жизненный опыт». Иначе он никогда бы не стал тем, кем стал теперь.
