— И что делать? — встревожилась Ольга. — Еще какая цацка на такой случай есть?
— Артефактов маловато будет. Придется действовать малость радикальнее.
Храм Всех Сил представлял собой огромное квадратное здание без крыши, скорее, длинную колоннаду белого камня, опоясавшую расположенные в строгом порядке статуи богов. Справа, как полагается, изображения повелителей Света, особо чтимых эльфами, слева пристально вглядываются в лица извечных соперников владыки Тьмы. Между ними, арбитры и хранители, на своих постаментах стоят боги Равновесия. Триста двенадцать фигур, каждая со своим символом и каменной чашей у ног. Чашей, в которой загорается огонь, стоит божеству спуститься на землю.
И в дальнем конце, за спинами хранителей Равновесия, устанавливают изображения хаоситов. Статуи детей Изначального и Всеединого, породителя миров, отца добра и зла. Статуи богов, к которым обращаются в последнюю очередь, в беспросветном отчаянии, о которых стараются не вспоминать. Алтари хаоситов почти всегда пусты, им не приносят жертв, лишь служка время от времени стирает с них пыль. Изображений нет, ибо Хаос способен принять любой облик. Только шесть символов — нож, булава, язык, пара странно перекрученных стекол, веточка дурман-травы и гитара с двумя струнами — выбиты на камне алтаря.
При входе в храм всегда кладется плита с выбитыми на ней тремя пустыми кругами. Имена Отступников забыты, сами они низвергнуты в Ничто, и лишь изредка павшим богам удается ненадолго вернуться в пределы Сотворенного. Они одинаково ненавидят всех, их цель — разрушение, они несут смерть. Стоит жрецам увидеть истекающий кровью круг, и все распри теряют значение, старые обиды забываются, бывшие враги рука об руку встают против всеобщего врага. Так было, так есть, и так будет.
Верховный жрец всегда связан со своим храмом, он чувствует все, происходящее в его пределах. Он стоит выше всех прочих жрецов, но не имеет права воспользоваться своей властью. Верховный говорит с богами, со всеми разом, но не способен поведать полученные откровения. Его нельзя убить. Он вечно нейтрален. Он вне игры. Именно к нему приходят за советом остальные верховные служители, когда не знают, что делать.
Почти всегда он может дать совет.
— На сей раз я знаю не больше вашего, — жрец пожал худощавыми плечами. — Боги никуда не делись, они по-прежнему правят миром, просто мы не можем с ними общаться. Отступники спят. Я бы предположил очередной выкидыш утробы Хаоса, прорвавшийся сквозь Кромку, или явление одного из шестерых, но упреждающие заклинания молчат. Впрочем, оракул не видит в будущем ничего опасного.
