— Извини, не знал, — смущенно кашлянул Андрей. — Ну, вот мама тебя разбудит, и все будет хорошо.
— Она меня не разбудииит! — от силы рева закладывало уши. — Меня воспитатель будит, Ламсдоорф!
— Воспитатель? — присвистнул Андрей, лихорадочно соображая, что ему сделать, чтобы успокоить ребенка. — Здорово, у меня воспитателя не было.
— Он меня порееет!
— Чего делает?
— Розгами сечет!
— Нихрена себе! Вы в каком веке живете, люди? И твоя мать не возражает?
— Маменька в богомолье ушли после папенькиной кончины, а августейший брат наш строгость в воспитании считает непременной.
Андрею очень хотелось выругаться, сдержался он чудом. У ребенка явные проблемы с психикой. Как и у всей его семейки.
— Так, ладно. Попробуем иначе. Плавать умеешь?
— Нет….
— Хорошо, тогда представь себе канат. Как будто он спускается сверху, и ты по нему ползешь. Представил?
— Д-да.
— Четче представляй, ярче. Канат должен быть крепким, чтобы тебя выдержать, руками цепляйся лучше. Ну как, движение появилось?
— Вроде да, — голос стал бодрее, — и пятно наверху светлое.
— Это выход. Доберешься до него, постарайся проснуться, и сразу чип на проверку сдай. А насчет воспитателя сообщи в милицию, комиссия по делам несовершеннолетних его мигом в оборот возьмет.
— Не возьмет, — возразили откуда-то сверху с печальным вздохом. — Его только старший брат наш и может к ответу призвать. Что ему какие-то холопы, ежели государь слова против не говорит? [1]
— Круто ты с ментами, — невольно усмехнулся Андрей. — Прямо аристократ.
— Кто?
— Ну, дворянин. Граф, герцог, принц, барон, кто еще…
— Я и есть цесаревич, — голос звучал обиженно. — Великий князь Николай Павлович, молодший брат Его Императорского Величества Александра Павловича.
— Да? — Андрей решил не спорить и не удивляться, но все-таки съязвил: — Что же ты, Николай Павлович, декабристов-то повесил?
— Никого я не вешал!
— Ну как же! Восстание на Сенатской площади после смерти императора Александра, Николай Первый казнил пятерых декабристов, остальных сослал в рудники. Во всех учебниках тебя за это ругают.
— Не было никакого восстания, сударь, — недоуменно возразил голосок. — И брат наш здравствовать изволит.
— Ага. Ты от выхода далеко?
— Нет, уже близко. Благодарю вас, сударь, вы спасли мне жизнь.
— Ерунда, сервак включат, нас перезагрузкой вынесет. Не за что благодарить, тем более, ты сам выбрался, я только подсказку кинул. — Андрей усмехнулся. — Просто надо помогать друг другу. Станешь императором, не забудь.
