Юноша стоящи за спиной Эдуарда, уже еле сдерживал себя, чтобы не заржать. Эдик зверел, но всё-таки держался. Молодец, хоть этому научился, за семьсот лет своей жизни.
Раскусив меня, он быстро начел стихать и к моему разочарованию, преобразился на глаза.
— Не дождешься, — проговорил он мне на ухо. — Я не стану устраивать сцену, как в детстве.
— А жаль? — я печально вздохнул.
— Я уже давно не ребёнок, тебе стоило это понять!
— Не волнуйся братик, для меня ты всегда останешься маленьким мальчиком.
— Для меня ты тоже всегда будешь старшим братом Роэланд, но сейчас у нас нет времени для семейных дрязг. Я просто хотел извиниться, ты меня прощаешь?
Странно как может изменить, случай. Интересно, что на него так повлияло или кто?
— Ты меня прощаешь? — Повторил он.
— Ну конечно прощаю, но только с одним условием.
— С каким? — серьезным тоном проговорил Эдик. И вперился в меня глазами. — Обещай, что первенца назовешь в мою честь.
— Опять ты прикалываешься, — весело проговорил он. Но, увидев мое серьезноё лицо продолжал. — Да никогда!
— Ну, тогда и не прощу.
— И не очень-то и надо было. Хотя есть встречное предложение.
— Какое? Неужто я тоже должен называть ребенка в твою честь.
— Да нет, все гораздо проще.
— Насколько?! — по моим прикидкам не меньше полцарства, а то и больше.
— Намного. Я всего-то на всего хочу, чтобы ты извинился передо мной.
— За что это, — удивился я.
— А то ты не догадываешься.
— Нет.
— Ну, тогда как хочешь.
Пока мы мирно общались, Торин уже сходил за мечом.
— Возьми, — сказал он, протягивая Юноше меч. Парень как-то странно на него посмотрел, но принял.
— Большое спасибо.
— Да не за что, — проговорил я. — Ты хоть обращаться с ним умеешь, а то, как бы хуже не стало.
— Умею, не беспокойтесь, Повелитель, — произнес он, проверяя балансировку меча.
— Ну, тогда хорошо.
— Торин как дела у магов? — я перевел взгляд на командира.
— Не беспокойтесь, Повелитель, всё в полном порядке. Все ждут только ваших приказаний.
— Надеюсь, что черный маг будет достойным противником.
— Мы тоже на это надеемся, Повелитель.
Хоть может я и не смогу никогда простить моему брату все его прегрешения, но если честно очень рад, что он здесь. Много воды утекло, с тех пор как мы были детьми, но братьями мы не переставали быть никогда.
Власть, деньги — это всего лишь, мимолётные вещи по сравнению с родственными узами. И пусть мы давно не дети и уже не так близки как раньше, но наши сердца все еще помнят, веселые моменты, наших детских забав.
