Алика поднесла стакан к губам и остановилась. Я знал, почему, и улыбнулся. Вода в стакане смотрелась как безбрежное озеро, в которое садится пылающее солнце; золотая дорожка тянулась от солнца к губам. Уровень воды в озере падал, все ниже садилось солнце, все больше темнело алое небо. Алика пила воду и любовалась закатом. А я с щемящим чувством любовался на нее. Солнце закатилось, в ночном небе над невидимым в темноте озером зажглась одинокая звездочка.
Алика поставила стакан на стол.
— Тебе придется погостить у нас еще немного, — негромко сообщил я.
— Это почему же? Ты же сам сказал, что я могу вернуться на родину в любой момент, как только закончится бой.
— Я такого не говорил. Тебе лучше переждать здесь свои земные неприятности. Я уверен, что ты ни в чем не виновата. На Земле не дураки, разберутся. А пока они разберутся, тебе лучше погостить у нас, чем в камере предварительного заключения, верно?
— Зато в камере предварительного заключения меня могли бы навещать родные. Я бы каждый день общалась с ними!
— Только вот какие там условия по сравнению с твоей несравненной яхтой!
— А мне без разницы, какие условия, лишь бы семья была рядом. Почему ты не высадил меня на Кардабае, который теперь ваш? Кардиане теперь ваши, они не сдали бы меня Солнечной Федерации. Я могла бы переждать неприятности там.
— Кардабай — нищее государство. Виновен в этом бывший император, ну да это теперь неважно. Условия там ненамного лучше, чем в земном КПЗ, смею тебя заверить. И от своих детей ты была бы не ближе, чем здесь.
— Откуда такая забота обо мне, Матвей Васильевич? Это странно и подозрительно. Не все ли тебе равно, что со мной станет вне твоего линкора?
— Да, я отвечу на твой вопрос. Мне не все равно. По правде говоря, мне не нужны посторонние люди на флагмане, тем более женщины. Сказать честно? Любого другого человека я отпустил бы на все четыре стороны, если только он не захотел бы остаться в моей команде. Ты мне нравишься, Алика. Просто безумие какое-то. Я тебя хочу. Я хочу, чтобы ты стала моей. Сейчас.
Алика вскочила, пылая праведным гневом.
— Я замужем, ясно? Я мать троих детей! — гордо отчеканила она.
— Подожди, — остановил я ее на полпути к выходу. — Я знаю, что ты замужем. Однако Земля далеко. Сядь обратно.
— Ты пользуешься моим беспомощным положением, — гневно бросила Алика.
— Ты права, именно это я и делаю. Ничто не мешает мне сказать, какие чувства я к тебе испытываю.
— Я не верю тебе. Я хочу вернуться домой.
