Несмотря на обстрел с планеты, мы уверенно сближались с противником. Со стороны кардианского флота полетели первые торпеды. Корабли Кардабая не стояли на месте. Снова начались попадания. Мы все еще не отвечали, занимая оборону. Особенно юркая канонерка засадила торпеду 'Стремительному' в район шлюза причала, и флагман содрогнулся от боли. В ходовой рубке не было слышно, как суетилась внизу команда, вручную задраивая переходы и гася пламя. Во время боя мои люди не доверяли автоматике. Несколько наших крейсеров по моему приказу начали класть торпеды. На борту неприятельского флагмана занялся пожар. Пожар внутри космического корабля — страшная вещь. Часто случается, автоматика задраивает переборки, а экипаж не успевает вовремя покинуть горящие отсеки. Часто люди задыхаются от дыма прежде, чем рванет взрыв. Эскадра Кардабая потеряла порядок, каждый старался отойти подальше от взрывоопасного линкора. Я предложил капитану горящего флагмана остановить бой и сдать эскадру. Вместо ответа капитан приказал кардианским кораблям не нарушать боевой строй. С горящего судна полетели торпеды. Мне не нравился неравный бой, который приняли эти горе-вояки, никогда боя не ведавшие.
Я вышел на связь с императором Кардабая. Кардабай — маленькая планета величиной с Луну, не имеющая особого веса в политике Содружества, торгующая сигаретами, шортами и сандалиями, а все туда же — империя! На экране замаячило холеное лицо императора. Его жирные брыли тряслись от страха, как у перекормленного хряка. Я пригрозил ему жесткой расправой, если он немедленно не отзовет остатки эскадры и не приготовит планету к добровольной сдаче. Он заверил меня, что все сделает.
Из рубки связи я перешел в ходовую рубку. Флагман эскадры Кардабая рванул. Пузырь белого пламени распирало во все стороны с непостижимой быстротой. Раскаленная пленка качнула 'Стремительный'. Обзорные экраны прояснились. Большого корабля не стало. Прыгунов в пилотажной рубке победно взмахнул кулаком, артиллеристы в боевой рубке радостно взвыли. Я особой радости не ощущал. Корабли Кардабая бестолково сгрудились в кучу, затем медленно, один за другим, стали занимать каждый свою орбиту. Бой был окончен.
Мы вышли на низкую орбиту Кардабая, переполнив ее своими кораблями. Видимая поверхность планеты напоминала сильно искореженный ржавый лист железа. Потом на поверхности показалась водная гладь, а дальше пошла сплошная облачность, лихо закрученная в спираль. Возник соблазн сгрести ложкой эту аппетитную на вид 'пену' и съесть. 'Стремительный' проплыл над центром пенной спирали, позволив заглянуть в глубокий 'глаз' циклона. Жаль, что Она не видит… Я на время расслабился, и ко мне снова пришла Алика… Непрошенная картинка ярко нарисовалась в моем сознании, как Алика, испуганная, одинокая, мечется в неизвестности по чужой яхте. Я не мог отделаться от мысли, что она находится в моих руках и совершенно беззащитна. Эти мысли нравились и не нравились мне. Я позвонил Ивану Сергеевичу и попросил его проведать Алику.
