— Значит, вам понадобился учебник. Вместо лоцмана или инструктора. Значит, была спешка.
— Да, это так.
— Вы от кого-то бежали?
— Да.
Я немного подождал, но продолжения не последовало.
— Кто вы по профессии?
— Бухгалтер.
— Заметно, — я сказал это нарочно и с удовлетворением почувствовал, как ее страх частично вытеснила обида. Я получал удовольствие от угадывания очертаний ее фигуры под широким, толстым халатом.
— От кого вы бежали?
На мой жесткий тон она ответила презрительным фырканьем.
— Я не желаю разговаривать с вами на эту тему, — резко, скороговоркой выпалила она. — Какая вам разница? Совершенно неважно, что именно я вам расскажу, разве не так? У меня проблемы там, на Земле, к вам они не имеют никакого отношения. Что вы ко мне лезете? Оставьте меня в покое.
Я удивленно хмыкнул и немного помолчал. Потом сказал:
— Вам придется некоторое время пожить на 'Стремительном'.
— А потом? — она затаила дыхание.
Я промолчал.
— Значит, я заложница?
— Вы догадливы.
Сигарета потухла.
— Беседа окончена?
— Нет.
Алика посмотрела на меня с ненавистью и снова закурила. Без разрешения. Она постепенно успокаивалась, но держалась настороже. Вошел адъютант с документами 'Феникса'. Я отпустил его и взялся за бумаги.
— Яхта записана на имя некоего Гансона, — сказал я Алике. — На стереографиях нет ни одного вашего изображения. Яхта не ваша, и вы не имеете к ее владельцу никакого отношения. Или имеете, а?
— Я восхищена вашей дедукцией, — злобно огрызнулась Алика, метнув в меня желтый (желтый ли в действительности?) взгляд. — Да, яхта не моя.
И не преминула добавить:
— И я не имею никакого отношения к ее владельцу.
Даже в таком положении женщина трясется за свою репутацию. Надо же!
— Значит, вы ее угнали?
— Ну и что с того? Какая вам разница? Вам, военному преступнику?
— Я отвечаю за безопасность экипажа, — невозмутимо ответил я. — И за его здоровый моральный облик.
Она искренне рассмеялась. Она решила, что это шутка. В каюту без стука вошел Иван Сергеевич. Алика в полном изумлении вскочила на ноги, потом снова села. Ее потрясение можно было понять.
— Я не привидение, — честно сказал ей Иван Сергеевич. Он, как всегда, хитренько улыбался в треугольную бороду.
— Вы профессор Качин? — с изумлением спросила Алика.
— Собственной персоной, как видите, — хихикнул профессор. — Качин Иван Сергеевич. Только я давно уже не профессор. Кафедру я оставил двадцать лет назад.
Маленький хитроватый старичок оперся ладонями о столешницу и заявил Алике с пафосом:
