— Фонд "Надежда" был основан 5 лет назад. Моя мать и твой отец — давно любовники, но потом она поссорила твоего папашу с какой-то фифой, и они надолго разошлись. А 7 лет назад снова встретились. Тогда Исаенко только рвался к власти, и они стали частью его команды. Позднее, когда он пришёл к вершине, твой отец получил неплохую должность. Потом была основана "Надежда".
Парень раскашлялся и сплюнул кровью, после снова поднял равнодушные глаза.
— Павел, чем ты его напоил?
— Дурь. Он рыдал, как свинья, и всё время о чем-то просил. Это мешало мне воспринимать информацию. Продолжайте, Геннадий Леонидович, — сказал Павел вежливо.
— Все думают, что фонд собирает деньги на операции и медицинские приборы, но это лишь прикрытие. Торговля органами, детьми, наркотиками и запрещёнными препаратами — идеально налаженный бизнес.
— А зачем ты хотел убить Ингу?
— Мать Инги когда-то была невестой твоего отца. Её дочь многое успела узнать о фонде. Так сказала мама. Хотя…
Снова приступ кашля.
— Хотя я так не думаю. Она просто хотела отомстить той, чей призрак ей всегда виделся в глазах твоего отца. Она хотела отомстить Алине, матери Инги. Она ненавидела её.
— И ты заказал её… — протянул Павел.
— Да, — в глазах Гены что-то заблестело, — Я доплатил тому парню, чтоб он позабавился. Хотелось увидеть, какое у тебя будет лицо, Егор. Ведь твой отец знал о плане моей матери. Но с тех пор, как он увидел Ингу рядом с тобой, он испугался… и возненавидел её ещё больше. Он был бы рад её смерти.
Гена снова закашлялся и заткнулся. Я в немом бешенстве взглянул на него. В глазах плескалось равнодушие, изо рта текла кровавая пена, губы потрескались. Человек? Он едва не убил мою Инну просто так, по приказу матери. Нет, не человек. Нечто мерзкое.
— Спасибо за шоу, Павел, — сказал я и равнодушно отвернулся.
— А что с этим? — уточнил Павел, с непонятным выражением поглядывая на меня.
— Что хочешь, — мой голос прозвучал абсолютно равнодушно.
Тихое хмыканье в ответ.
— Мы договорились, Егор?
— Думаю, да.
***
Город оживал. Поток машин несся в никуда, и следом за каждой таяли в утреннем тумане чьи-то надежды и мечты. Я ехал к хорошо знакомому дому.
Вдоль посадки две девчонки-бегуньи активно трусили прелестями, прислушиваясь к гудкам благодарных зрителей. Какие-то парни, не утерпев, затормозили, явно предлагая девочкам заниматься по утрам иного рода физическими упражнениями. Я даже не стал оглядываться, чтоб узнать, чем всё кончилось. В конце-концов, сложно придумать менее подходящее место для пробежки в прозрачных топиках, чем обочина трассы. Эти дурочки сами нарвались.
