Я тихо, горько засмеялась. Пока они рыдают там, внизу, я должна искать виновного — больше некому. И я уже чую, что скоро он попадёт ко мне в руки, и знаю — меня похвалят, но ещё — начнут опасаться.
Видимо, оборотная сторона могущества — одиночество…
Впервые я сумела ощутить её приближение.
— Помнишь, ты говорила, что я отдам только слабость?
Кошка сидела на подоконнике — и молчала.
— Ты меня слышишь?
— Не я устанавливала эту цену, а в ответе ты не нуждаешься — и так всё поняла.
— Я всегда буду одинока?
— Иногда рождаются те, кто может понять и принять. Это редкость, но иногда так бывает.
Ветер за окном что-то шептал. Светило солнце. А я вдруг вспомнила Кларисс и поняла — я вновь хочу очутиться в её жизни. Причина проста — вот уже не раз я понимаю, что её слова отвечают на многие мои вопросы. Я потянулась к книге и осознанно позвала ту, что стала моим путеводителем…
Нас с Тием обвенчали по обряду единого бога, в новом деревянном святилище, перед крестом, похожим на наш символ солнечного божества. С этого момента Тий стал официальным правителем земель, что когда-то принадлежали моему отцу.
Все, кто имел дар говорить с духами и видеть сокрытое, были убиты.
— Все люди должны быть равны, никто не должен быть сильнее, — сказал мой муж холодно, когда мы, выйдя из святилища, увидели кровавую бойню.
— Тогда все они имели право жить, — сказала я тихо.
Он смотрел на меня равнодушно, с лёгкой насмешкой.
— Право? Это лишь слово. Всё решает сила, Кларисс.
Он резко притянул меня себе и впился губами в мои губы — насильно, до боли, до тех пор, пока я не начала задыхаться.
— Я сделаю с тобой, что хочу, и это в моих силах. Значит, это моё право, — прошептал он мне просто на ухо, с силой сжав в стальных объятиях так, что я просто не могла вздохнуть.
Очи Мараны вспыхнули вдруг в душе моей. Я всем телом к нему прижалась и прошептала голосом низким, страстным, к уху его склонившись:
— Как бы не хотел ты мной обладать, тебе принадлежит только тело. Ты знаешь, это так мало… и покуда я живу, твоей я не буду… ведь побеждает… сильнейший.
Шептала я, покрывая едва ощутимыми поцелуями шею его. Приятными, но холодными…
— Тогда я уже победил, — мягко сказал он в ответ, и я ощутила его горячее дыхание.
— Сила разной бывает, — прошептала я, слегка прикусив его губу.
Мы застыли перед храмом, который всё выше вздымался в синее небо. Мы стояли на площади, где уже стихли крики тех, кто ни в чём не был виноват. Там была и моя подруга-ведунья…
