— Если у тебя есть какое-либо сомнение, то, пожалуйста, не спеши с этим делом. Как бы потом не покаяться.
— Мам, вы с папой учились в одном классе, сто лет друг друга знаете, а ты никогда не жалела, что вышла за него замуж? — спросила дочь.
— О том, что вышла за Валеру замуж, нет, — ответила мать. — Но в свое время была очень влюблена в одного человека, а тот не отвечал мне взаимностью.
— А почему?
— Ну, как почему? — усмехнулась Ольга. — Видимо, не любил меня. Тебе ведь тоже Милорадов нравился, а он влюблен в другую.
— Нет, Мирка мне, конечно, и сейчас нравится, но он все-таки не мой парень. Я это прекрасно чувствовала. Мы бы с ним никогда не нашли общий язык. Вовка другое дело. Он все понимает, ему обо всем можно рассказать. Мне с ним спокойно, он родной и надежный.
— Ладно, доченька, я понимаю, что ты уже выросла и поступишь так, как сочтешь нужным. Об одном прошу, не торопись стать совсем взрослой и все испытать.
— Мамуль, раз уж у нас с тобой пошел такой откровенный разговор, скажи, как определить, были у Лукашина с кем-нибудь близкие отношения или нет?
— Ой, Яночка, ну откуда же я это могу знать? — удивленно сказала Ольга.
— Вот это не справедливо. Парни могут определить, а девушки нет. Мне, знаешь, что сказали, будто Лукашин с Милкой спал.
— Господи, Яна, да кто тебе об этом сказал?
— Ну, неважно кто. А то, что у Байсаровой уже взрослые любовники были, я точно знаю.
— Так, выбрось все это из головы и давай спать, — ответила Ольга и вышла из ее комнаты.
Лежа в кровати, Ольга Сергеевна крутилась и никак не могла уснуть. Ее мучила совесть за страдания, которые она доставляет парнишке. Анастасия в данный момент отдыхала в Испании, и у женщины не было возможности поделиться своими переживаниями ни с кем. Она долго вертела в руках мобильный телефон, раздумывая, позвонить или нет Милорадову. Наконец, Ольга набрала его номер.
— Да, — услышала она недовольный голос.
— Мирочка, извини, если я тебя разбудила, — тихо произнесла женщина.
— Оля! Оленька, это ты? — радостно спросил Мирик.
— Я сейчас разговаривала с дочерью и узнала, что ты сильно расстроен.
— Расстроен? — переспросил парень. — Я не расстроен, я умираю. Можно сказать, что я уже умер.
— Мира, в конце концов, будь мужчиной и не накручивай себе на ум всякую ерунду, — возмутилась Ольга.
— Ничего я не накручиваю, — ответил тот. — Если я и расстроен, так только тем, что Крылатова нет в данный момент в Бостоне, я не могу приехать и зарыть его на семь метров в землю живьем.
