– Зеркало?
– Сержант! – вполголоса окликнула Леприца.
Биток с готовностью склонился к полу и развернул дерюгу. Из узла вывалились почерствевший остаток вчерашней лепёшки и завёрнутый в холст кусок сыра. Биток дёрнулся было к еде, но Леприца заметила это:
– Зеркало, сержант!
Вздохнув, Биток обеими руками взялся за тяжеленный осколок шихты. Высокая температура расплавила песок до стекла и пропекла его на добрый метр в глубину. Сложнее всего было отделить верхний, полированный слой от «пены» – нижней части спёкшегося в губку песка. Биток на эту операцию потратил неделю. Ещё столько же Леприца зеркалила гладкую поверхность…
Биток приподнял зеркало до уровня колен и вдруг почувствовал, как осколок заметно убавил в весе, а через секунду он и вовсе взлетел над головами и поплыл в сторону Лиаифы.
Биток уже собрался вновь склониться к полу, но, оказывается, его вид привлёк внимание царика:
– Кто ты, ужасный человек? – громко спросил Лиаифа.
Если бы у Битока был берет, он бы немедленно его стянул с головы и замер по стойке «смирно». Но берета не было. Так что пришлось просто вскочить и замереть.
Леприца толкнула его локтем.
– Я – Биток, ваше достоинство. Брат уважаемой Леприцы!
Лиаифа с сомнением осмотрел обоих:
– Сходство, конечно, небольшое… Видно, ваша мать была не особенно разборчива с мужчинами.
– Матери у нас тоже разные, о достойный, – вкрадчиво поправила царика Леприца.
– Она издевается над нами! – закричал Корнелиус.
– Рылом, конечно, не вышел, – вновь прогундосил Раха. – А что это у него на голове?
– Татуировка, – охотно пояснила Леприца. – Религиозный обряд. Мы прибыли издалека.
– Из задницы дьявола, надо полагать, – перебил её Лиаифа. – И, судя по лицу твоего «брата», в это легко поверить.
Осколок тем временем подлетел к царику и опустился к нему на стол. Наг склонился над зеркалом, отшатнулся и уже через секунду громко рассмеялся.
– Достойные! Смерта права! Если я дрогнул, то дьявол и вправду может убежать. Надеюсь, я всё-таки симпатичнее. Как ты это сделала, уважаемая Леприца?
Биток перевёл дух, не дожидаясь разрешения, сел на своё место и тут же вернул лепёшку и сыр в узел. «Не знаю, чему там учат в академиях, – подумал он. – А флот еду врагам не оставляет…»
– В моём мире, там, на небе, – Леприца, красиво изогнув левую руку, направила указательный палец кверху, – эта нагия называется химией. Всего лишь взаимодействие веществ и знание основ их превращений.
– На небе? – ахнул кто-то из смертов справа от Битока.
